Доктор Рыжиков тут же мысленно извинился перед ним, тут же мысленно залившись краской стыда.
– Извините… – мягко вмешался в их дела Сулейман. – Надо как-то сговориться…
– Зачем? – не понял доктор Рыжиков, почему надо сговариваться не до, а после преступления.
– Сразу видно, что не из Баку, – затуманился взгляд Сулеймана. – Нас же все видели. Будут спрашивать – что говорить?
– Что?.. – призадумался доктор Петрович.
– А вы что, – осторожно показал Чикин, – это… украли?
– Не украли, а спасли, – поправил доктор Рыжиков. – Есть ложь во спасение, значит, должно быть и хищение.
– Некоторые считают, что каждое хищение спасает для кого-нибудь что-то нужное, – охотно поддержал Сулейман. – На одной подпольной фабрике из болоньевых отходов шили плащи, а когда их забрали, стали доказывать, что без них эти отходы сгорели бы, а так тысячи хороших советских людей, честных тружеников, надели дефицитные плащи, которых бы они никогда не купили в магазине… А теперь вы хотите не только нас посадить, это пустяки, а честных советских людей раздеть и голыми пустить…
– Гм… – задумался доктор Петрович. – Я бы, например, тоже засомневался.
– А там не сомневались, – скорбно заключил Сулейман. – Дали по двенадцать лет за особо крупное… И думаете, кто-нибудь на этом поумнел? Отходы продолжают выбрасывать и сжигать. А сколько людей без плащей ходят… Как это можно назвать?
– А вот в Англии два парня банк взяли, – уклонился доктор Рыжиков от прямого ответа. – Самым эффективным и бескровным способом.
– Каким? – спросили Сулейман с Чикиным, как будто решили не останавливаться на ДП-2.
– Мышиным. Зашли и выпустили из мешка штук сорок мышей…
– Мышей? – вздрогнул больной Чикин.
– Половину белых, половину серых.
– Зачем? – проявил Чикин полную чистоту своих помыслов.
– А-а… – улыбнулся Сулейман с удовольствием.
– Ну да, – подтвердил доктор Рыжиков. – Когда визг кончился и дамочки стянули с голов юбки, поймали последнюю мышь… все сейфы уже пустые. Нравится?
– А нам это зачем? – опасливо спросил больной Чикин.
– Может, нам и больных своих так похищать придется, – пообещал веселую жизнь доктор Рыжиков. – Уже на этой неделе, я думаю. Распределим обязанности: Чикин отлавливает мышей…
– Ой! – сказал Чикин.
– Что? – спросил внимательный доктор.
– Мышей боюсь, – признался немеющий Чикин.
– Это ничего, – успокоил доктор Петрович. – Мы их методом усыпления. Нальем молока со снотворным, они и лапки вверх, Гитлер капут… И в мешок…
– Мыши мешок прогрызут… – предсказал Сулейман.
– Тогда в биксы, – нашелся доктор Рыжиков.
Судьба мышей была предрешена. Подробно обсудив все детали их массового выпускания в главном хирургическом коридоре, нарушители соцзаконности разошлись, не заметив, что по существу дела так и не сговорились. И если завтра предстоит допрос – их будущее выглядело плачевным.
Перед уходом доктор Петрович почему-то обошел все темные безлампочные комнатки и осмотрел их потолки. Что он искал там, задрав голову? Какой выход из какого положения? Оставшийся на своей раскладушке Чикин мог только гадать.
Но мыши-то по потолку не бегают, думал он в полусне.
И каждые шорох за окном заставлял вздрагивать – не идут ли с собаками за краденым аппаратом…
30
– Его что, в самом деле посадить могут? – спросил Сулейман с таким детским удивлением, что в душе доктора Рыжикова наступило какое-то невиданное потепление. – О мир! Наши восточные поэты так восклицали, может, слышали?
– Я думаю, кто только это не восклицал! – согласился доктор Рыжиков. – Знаете, Сулейман, мне в таких случаях хочется снять у человека болевой синдром, а потом приступать к разговору. Иначе он все воспринимает искаженно.