Изо рта чудища хлынула желто-коричневая жидкость, а жвала резко сомкнулись, вонзившись ему в плечо чуть выше локтя. Оба — чудовище и человек — одновременно испустили вопль, а потом оно еще раз дернулось и неподвижно застыло, навалившись на Стива.
Едва не теряя сознания от боли, Стив уставился на жвала, пронзившие плечо.Почему он не просыпается? Даже наяву он ни разу в жизни не испытывал подобной боли.
Потом пара рук в черных рукавицах ухватилась за жвала и медленно разжала их. Еще пара рук подхватила его под мышки и потащила прочь от трупа чудовища.Почему же он не просыпается?
Вытащив Стива из грязи, его уложили на поросшие мхом корни кипариса. Тьма заклубилась, мало-помалу заволакивая весь мир. Слава Богу, может, хоть теперь удастся проснуться.
Эрельвар аккуратно вытащил меч из пасти паука-коряги. Чужеземец сумел загнать оружие довольно глубоко, но осмотр показал, что клинок не пострадал. Это хорошо. Вытерев его о мох, Эрельвар подошел к Терону, врачевавшему тем временем раны пришельца.
— Как он?
— Раны исцелены, — отозвался Терон. Лицо его приобрело землистый оттенок, ведь он порядком устал еще до того, как пустил в ход Силу. — С виду они казались куда опаснее, чем на самом деле.
— Добро. Сможет ли он в ближайшее время ехать верхом?
— Не уверен. Раны не слишком серьезны, но в них попала дурная вода Топи. А вы знаете, что сие означает.
— Отрава, — кивнул Эрельвар. — Вы можете ее обезвредить?
— Частично. Все, что я мог, я уже сделал. Однако некоторые из здешних ядов противостоят Силе. Остальное зависит только от него.
Эрельвар нахмурился. Порой отрава сжигает изнутри даже сильных людей, а этого чужестранца силачом уж никак не назовешь.
— А что с лошадью? — повернулся Эрельвар к Делариану.
— Мертва, господин. Она была скверно ранена.
— О проклятие!
Когда Топь останется позади, понадобятся все лошади до единой.
— Можно оставить труп здесь, — негромко предложил Терон.
— Нет. Я не желаю растолковывать вождю Олдуину, почему я бросил тело его сына посреди болота. Давайте трогаться; надо выбраться из Топи до завтрашнего рассвета.
Белеверн с беспокойством переминался с ноги на ногу, дожидаясь в коридоре перед аудиенц-залой Дарины. Конечно, морвийские стражники опасаются его, но своей темной повелительницы боятся куда сильнее. Наконец вернулся стражник, посланный объявить о нем.
— Она примет вас, Ужасающий владыка, — доложил морв.
Не отозвавшись ни словом, Белеверн сделал шаг вперед, и стражник распахнул перед ним массивную позолоченную дверь. Но едва Белеверн переступил порог тронной комнаты, напускное выражение превосходства покинуло его, и он простерся у мраморного подножия трона.
— Что же ты узнал? — вопросил его вкрадчивый, хрипловатый голос.
Белеверн робко поглядел на золотой трон и окутанную тенями женщину, восседающую на нем. Сквозь тени угадывалась фигура невероятно красивой женщины, но лишь Демор и Джаред видели Дарину без покровов — во всяком случае, если верить их словам. Ее яркие зеленые глаза заглянули на самое дно его души. Белеверн опустил взгляд.
— В наших краях действительно появились шпионы, Владычица.
— Это я уже знаю, Белеверн. Кто они?
— Ими командует Эрельвар, о Великая.
Женщина на троне оцепенела.
— Эрельвар, предатель? Здесь? В моих владениях?!
— Да, Владычица. Хуже того, в его отряде находятся Терон Бальтазар и нимранский чародей.
— Бальтазар? Двоюродный брат регента?
— Да, Владычица.
Женщина на троне надолго погрузилась в молчание.
— И где же они?! — в конце концов спросила она. В ее голосе прозвучала такая холодная ярость, что Белеверн съежился. — Почему их трупы не брошены к моим ногам?!
— Галды бежали от чар, Владычица.