Зайди, узнаешь.
А сейчас сказать нельзя?
Меня попросили передать тебе, я и передаю, томным голосом отозвалась Галя.
Считай, что передала. Прогоню чистовую стружку и зайду, недовольно пробурчал Мишка и включил сцепление. Вал завращался, набирая обороты. Мишка стал подводить к нему кончик резца, давая понять всем своим видом, что разговор окончен.
Галя обиженно поджала губу, отошла от станка и двинулась дальше по пролёту, в конце которого работали фрезеровщики.
«Чего я им вдруг понадобился? подумал Мишка. Вроде журить меня не за что».
Через десять минут, убедившись, что поверхность вала готова по всем параметрам, он выключил станок и направился в конторку.
А-а, Миша, обрадовалась табельщица тётя Валя, когда он появился в дверях тесной конторки. Присаживайся, подпись твоя требуется.
Чего случилось-то, тёть Валь? насторожённо спросил Мишка. Ничего особенного, повестку я должна тебе вручить под роспись. В армию? радостно сорвалось у Мишки.
В её родимую, пожилая табельщица нацепила очки, взяла тоненькую стопочку повесток из военкомата, стала перебирать их, отыскивая взглядом его фамилию.
Вот, твоя. Кацапов. Распишись.
Мишка взял ручку, расписался. Сердце забилось учащённо.
А кого ещё призывают, тёть Валь? поинтересовался он.
Игоря Ледина, Владика Дубровского, Володю Котова, Сашу Атёсоваи, кажись, больше нет никого из механического. Остальные ребята из метизного отделения.
Спасибо, тёть Валь! поблагодарил Мишка табельщицу и выпорхнул из конторки.
День тянулся очень медленно. Мишка закончил изготовление вала, ещё раз выполнил контрольные замеры, и только после этого снял его со станка кран-балкой, погрузил на тележку.
Едва он успел отогнать кран-балку по монорельсу в сторону, как тут же, словно из-под земли, появилась Галка.
Сдаёшь? спросила она.
Сдаю, принимай.
Галка извлекла из кармана штангенциркуль, присела у тележки на корточки, принялась делать контрольные измерения. Её юбка натянулась на бёдрах и поднялась на четверть выше колен, обнажив красивые ноги.
Мишка смотрел на них и чувствовал, как кровь приливает к лицу. Он тут же отвернулся, чтобы не выдать своего смущения.
Молодец, не запорол ни одного размера, одобрила работу Галка, выпрямляясь. Можешь отвозить на склад.
Угу, буркнул Мишка.
Ты со всеми так разговариваешь? неожиданно спросила Галка.
Как? вырвалось у Мишки. Он повернулся к женщине и тут же встретился с её призывно горящими зелёными глазами.
Недоброжелательно.
Тебе показалось.
Вовсе нет. Уже год мы вместе работаем, но я ни разу не слышала от тебя добрых слов. Всё только бур-бур, да бур-бур, будто я баба-яга какая-то.
Ты сейчас к чему это клонишь? Мишка в упор посмотрел на Галку. Чего добиваешься?
Ничего не добиваюсь, спокойно ответила Галка. Просто ты хороший парень и нравишься мне, мы могли бы дружить, а не собачиться.
У тебя, кроме меня, дружильщиков пруд пруди, я уже лишний, дерзко высказался Мишка.
Наслушался небылиц обо мне и поверил? улыбнулась Галка. Теперь понятно, почему ты избегаешь меня и грубишь.
Мишке вдруг стало стыдно за свои слова, и он смягчился:
Поздно уже дружбу заводить, в армию меня забирают.
Дружить никогда не поздно. Когда твоя отправка?
Двадцать седьмого.
Ещё целых две недели, с растяжкой произнесла Галка. За это время можно горы свернуть.
Мишка начал смутно понимать, на что намекает эта красивая женщина и почувствовал, как в голову ударила горячая кровь. Он верил и не верил своей догадке. На его лице явно отразилось замешательство, и Галка не могла его не заметить.
Ты уже взрослый мужчина и всё понимаешь, продолжила она с ласковой улыбкой на лице. Приглашаю тебя в гости. Этот визит можно назвать проводами.
Кровь ещё сильнее застучала в висках. Мишка, растерявшись вконец, молчал. Мысли с лихорадочной быстротой носились в голове.
«Что, если она действительно говорит правду и у неё после мужа никого не было? Может, она влюбилась в меня, а я как последний идиот грублю ей, презираю».
Я подумаю, с трудом выдавил он. В горле пересохло, голос стал неузнаваем: был хриплый и предательски дрожал.
Подумай, Мишечка, улыбнулась Галка и направилась к конторке, соблазнительно покачивая бёдрами.