Нет, мсье.
Отлично. За незапланированные работы получите в этом месяце премию.
Благодарю, мсье Роланд.
Они по-прежнему стояли у края могилы и смотрели на рыцаря.
Только мне так кажется? тихо спросил Роланд.
Он вылитый Артур, кивнул Марк совершенно бесстрастно.
________
Я перерыл все безрезультатно! Но все-таки хоть какой-то кусок этой истории открылся.
Роланд, давай просто сообщим в полицию. Пусть они решают. Пусть перезахоронят его где-то и на этом все закончится.
Это мы всегда успеем, бутуз. Надо же узнать, кто это, что это был за меч, и куда он делся
Мне это все не нравится!
Раздался наглый звонок в дверь.
А мне не нравится, что теперь у меня в доме будет жить этот плут я должен что-то получить взамен! Я хочу найти меч! Звонок повторился. Сейчас я встречу это милое существо.
Доминик недовольный тем, что ему пришлось ждать, даже не поздоровался с Роландом.
Мопед можно в гараж загнать? спросил он Артура, тот кивнул.
Успеешь. Сюда подойди. Роланд вернулся в кресло. Слушай меня внимательно, ужасный ребенок, справа от лестницы моя половина дома, тебе вход туда строго запрещен! Это во-первых. Во-вторых, когда тебе понадобится обратиться ко мне, сразу говорю, лучше делать это лишь в крайних случаях, будешь называть меня «мсье Роланд» и на вы. И в третьих, если вдруг что-нибудь случится, например, из дома что-нибудь пропадет, у тебя буду большие неприятности
В этот момент в столовой упала большая картина. Старинная рама треснула, от нее откололась гипсовая лепнина. Роланд отошел к стене, где она висела. Крюк был на месте, веревка тоже цела.
Надеюсь, ты понял Роланд в недоумении осматривал место происшествия.
Надеюсь, ты тоже, мудак, тихо сказал Доминик.
Слышал его только Артур.
_______
Магнитофон орал. Артур постучал, но никто не ответил ему, он открыл дверь, вошел. Доминик лежал на тахте, закрыв глаза. Артур убавил звук.
Вот, возьми, он положил рядом с мальчишкой наушники. Я тоже люблю, когда громко, но у моего брата очень чуткий слух и ему это мешает, я слушаю музыку в наушниках.
А он?
А он нет.
Чего ты перед ним так расстилаешься?
Слово не подходящее. Он мой старший брат. Я его люблю. У меня больше и нет никого. Тебе это не понятно?
Брат-гад? Шутка! Про нет никого понял.
Тоже грязь слушаешь?
Че-го?
Гранж?
Доминик кивнул.
По-английски значит «грязь». У меня есть кое-какие американские группы, звук у них такой приятный, вязкий словно в детстве в мокром песке возишься или в луже с раскисшей глиной.
Ты теперь весь такой белый, потому что все детство в грязи колупался?
Мне мало какие цвета идут рожей не вышел. А вообще, маленький я с прогулки всегда приходил как чушка. А ты где в детстве жил?
Жил у мудил. Не подлизывайся. Возьму твои наушники, ладно уж.
Артур помолчал, дожидаясь, пока Доминик посмотрит на него.
Не вывайся, сказал он спокойно, а то в следующий раз наушники другие будут.
Аж, блять, жало задрожало! но видно было, что он решил отступить. Хочешь что-нибудь послушать из наших?
Ну, давай. Правда, наших все время в какие-то романсы тянет. Ждешь-ждешь, когда же разгонятся, но так ничего не происходит. Вот американцы, они в куплете такие тихие, спокойные, а в припеве как жахнут!
Доминик расхохотался.
Я тоже так люблю!
Камень ясности
Артуру казалось, что всю ночь ему снился звон колокольчиков или хрустальных бокалов, и хотя в звуке не было ничего неприятного, его навязчивость лишала сон покоя. Было в этом звоне еще кое-что ощущение всеобщей суеты, глупой толчеи, переката сплетен и невидимого, но неотвратимого страшного исхода. Цоллерн-младший проснулся очень рано. Побродил по саду, зашел на конюшню и вернулся в дом, успев сильно проголодаться. Он уже решил добыть себе завтрак самостоятельно, но был застигнут Патриком.
Патрик, очень хочется есть, можно мне вместо завтрака что-то больше похожее на обед?
Конечно, мсье Артур, сейчас я вас накормлю так, что вы не сможете подняться с дивана, улыбнулся старик.
Звучит многообещающе!..
Ожидая завтрака в столовой, Артур вытащил из-под дивана серый булыжник, уселся, положив его на колени. Это был один из любимых камней Артура камень ясности. Чуть меньше человеческой головы, светло-серый с песочным оттенком, округло-треугольной формы. У камня не было острых сколов, только небольшие выщерблины и неглубокие морщинки, которые Артур рассматривал сейчас, впав в глубокое безмыслие. Прохладное тело камня, его уверенный, спокойный вес, открытое с любой стороны лицо, и то, как дружелюбен он был к рукам, успокаивали и проясняли Артура. Он водил пальцами по сглаженным неровностям и наполнялся ощущением того, что неровности, существующие сейчас в жизни, постепенно разглаживаются и разгадываются. Не до конца, конечно, совсем немного, но этого было вполне достаточно. В благодарность за помощь, Артур понес друга в ванную, подержал под холодной водой и пообещал взять его на море. «Но совсем отпустить тебя я пока не могу», негромко сказал он камню.