11 мая
Условия задачи:
Он взрослый и успешный человек, его знают, ценят, у него талант. У него своя жизнь, предельно насыщенная и требующая от него собранности и соблюдения правил. У него разваливается семья, но, может быть, это не окончательно, во всяком случае, пока он женат.
Я студентка первого курса, с головой до отказа забитой книжной чушью, я ничего из себя не представляю для общества и для таких серьезных людей, как он.
Вопрос: может ли он любить меня? Что все-таки значат его взгляды и прикосновения, его стремление меня проводить, помочь мне, когда я готовлюсь к экзамену? Что на самом деле значит его интерес к моей полудетской пока жизни?
17 мая
Я поняла, что для меня в его жизни есть только одно место постель. И как только я займу это место, каждый раз передо мной будет стоять дилемма в постель или за дверь.
Основные методы формовки
Роланд уехал рано. Артур видел, что ему не сидится за столом так сильно было желание немедленно отправиться на поиски недостающих кусочков истории. Едва допив кофе, он умчался очень воодушевленный. Оставшись в одиночестве, Артур достал из-под дивана свой булыжник и попросил у него немного ясности, но спокойно пообщаться с камнем ему не удалось он услышал с кухни тихий смех Патрика, потом какой-то испуганный возглас, и хохот мальчишки.
Артур направился туда. Он ходил по дому почти неслышно. Роланда эта его способность приводила в бешенство. Цоллерн-старший часто увлекался своими мыслями или чтением настолько, что не видел приближающегося брата, и потому нередко вздрагивал от неожиданного вопроса или приветствия, клял «чертову морскую походку» и говорил, что когда-нибудь умрет от инфаркта. Незамеченный никем Артур наблюдал за странной сценой, происходившей между стариком и Домиником. Завтрак фокусника мальчишка подкинул вверх маленький помидор и, поймав его ртом, весело сжевал. Второй, поданный ему Патриком, он заставил скатиться в рот со лба. Потом налил стакан молока и стал пить, зажав его зубами. Патрик ужаснулся, Доминик, желая покрасоваться, выше задрал голову, но, неудачно глотнув, поперхнулся, что-то хрустнуло, мальчишка фыркнул, выплевывая молоко и кровавые слюни. Стакан разлетелся вдребезги на полу, обрызгав обоим ноги.
Проглотил? испуганным шепотом спросил старик.
Доминик кивнул, притворяясь застывшим от ужаса.
Такой большой кусок?
Артур решил вмешаться. Он вошел, и, положив руку мальчишке на загривок, подвел его к раковине.
Давай!
Доминик выплюнул стекло. Патрик всплеснул руками, прошептав «слава богу».
Прополоскай рот и покажи язык, сурово потребовал Артур. Осмотрев пациента, он вынес вердикт. Тебе его давно пора подрезать. До свадьбы заживет. Переодевайся и поехали.
_________
Ночные находки не давали Артуру покоя. Он решил попытать счастья и пока они ехали спросил.
Откуда ты знаешь о мече? И зачем нам о нем знать?
Веришь в проклятия?
Артур пожал плечами.
Меч надо найти.
Зачем?
Вернуть.
В могилу?
И не вздумайте мухлевать.
Что все это значит?
Вряд ли ты поймешь, крошка. Все взаимосвязано, все влияет на все. Что-то объяснится, что-то останется скрытым Ясно, ты не шибко рад, но ты можешь ничего и не делать, твой братец уже так завелся, что его теперь не остановить.
_________
Доминик отвез Цоллерна-младшего в офис и уехал. Машина Артура была чем-то похожа на него самого большая, белая, с уравновешенным характером, но немного медленная для своего нового водителя. Он чувствовал, что скорости их не совпадают, и чтобы немного взбодрить ее, включил кассету Black Sabbath. Дорога заняла около двух часов. Приехав в Клермон-Ферран, мальчишка некоторое время ждал возле университета, Луи Пеллерэн прошел мимо него, Доминик вышел из машины и окликнул молодого человека.
Привет-брюнет, сигаретами угостишь?
Луи рассматривал автомобиль, что-то припоминая. Доминик ждал, пританцовывая под звучащие из окна машины рок-вопли.
А если угощу, тогда что?
Тогда пошли жрать охота!
Наглец!
Ты таких любишь!
Они зашли в кафе. Луи купил Доминику еду и сигареты.
Это машина Цоллерна-младшего, так?
Покатаемся?
Ты что его возишь?
Хочешь такого водителя как я?
Что ты о нем можешь рассказать?
Фигура незамысловатая. Такая себе тура.
А все-таки?