Смотрю на себя в зеркалах сидя за туалетным столиком, пока служанка магичит в прямом смысле слова над моими волосами: с её пальцев то и дело срываются разноцветные искры. Сперва она их сушит, затем накручивает на щипцы и собирает их на затылке в интересном пучке, оставив слева от лица свободную прядку.
Сарика протягивает мне баночку с кремом. У него лёгкий аромат фиалок. Впитывается крем на глазах, делая кожу нежной. После девушка припудривает моё лицо пуховкой, отчего его цвет выравнивается. Она кисточкой оттеняет глаза и слегка подводит их коричневым карандашом.
Когда наступила очередь губ, служанка достаёт вполне себе такой привычный для меня формат в виде стика. Правда, слишком яркий цвет настораживает меня. Смотрю на Сарику. Она тоже задумалась.
А может так? я беру из её рук помаду и мажу ею подушечку указательного пальца, а потом лёгкими похлопывающими движениями придаю губам оттенок красного, менее яркого, но тем не менее не старящего меня, как если бы накрасила густым слоем.
Так намного лучше, соглашается она со мной. Нам пора. Нужно успетьдо прихода его величества.
Сарика быстро провожает меня по дворцовому лабиринту в Малую столовую, как она её назвала. Открыть дверь служанка не успевает, её распахивает фельтмаршалок. Он быстро пробегает по моему внешнему виду придирчивым взглядом. Только князь открывает рот, чтобы что-то произнести, как справа раздаётся:
Ваше высокопревосходительство, как долго нас будут заставлять ждать?
Все втроём оборачиваемся на голос, принадлежащий мужчине с редкой проседью в волосах. Если на великом князе был мундир военного образца, то на говорившем был его гражданский вариант, без эполет и более тёмный. Надменный взгляд незнакомца может посоперничать с высокомерным взором фельтмаршалока, которым тот отвечает подошедшему.
Получается, князь не только нас, иномирянок, презирает, так ещё и местных не жалует.
Последнюю судью привели, довольно сухо произносит его высокопревосходительство. Вы можете проходить, и открывает дверь в столовую.
Князь кивком отпускает мою служанку и заходит первым, а после жестом приглашает меня. Бросаю на него быстрый взгляд, но он уже не смотрит на меня, а отдаёт молчаливый приказ кому-то в комнате. За мной следует тот самый мужчина, наверное, одно из доверенных лиц короля.
Прошу, указывает фельтмаршалок на стул и отодвигает его для меня.
Благодарю, и сажусь.
Стул аккуратно подвигают. Всё-таки его высокопревосходительство обучен манерам.
И только заняв своё место, бегло осматриваюсь. Сама столовая в тёмно-зелёных тонах выглядит уютной. В лепнине и обоях нет вычурности и роскоши, как в том же тронном зале. В центре комнаты большой овальный стол со стульями примерно на два десятка персон.
Остальные судьи уже были здесь, тоже, кстати, в красных платьях. Между нами было по два-три свободных стула. Рена собрана, словно находится всегда начеку. Лилабет смотрит на свои ладони, сложенные на коленях. Ай Семь снова витает в «расчётах». И только Клеопра чувствует себя в своей тарелке, расслаблено откинувшись на спинку кресла, и покачивает между пальцами ножку бокала с чем-то, напоминавшим вино.
Тот, кому кивал великий князь, слуга, наверное, открыл другую дверь, через которую сейчас входят мужчины, преимущественно зрелого возраста. В проёме видно, что они ожидали нашего прихода в соседней гостиной. Доверенные лица выстраиваются напротив свободных мест, не занимая те, что находятся с торцов.
Тут распахивается дверь, через которую вошла я, и быстрым шагом входит король. Мужчины, все как по команде, опускают головы в знак приветствия. Следуя своему порыву, я встаю и также склоняю голову.
Когда выпрямляюсь, встречаюсь взглядом со Штэваном Вторым. Монарх улыбается мне вполне искренне.
Прошу садитесь, приглашает он, оглядывая гостей, и садится первым.
Позвольте, отодвигает мне стул мужчина, который по возрасту был немногим старше короля.
Он тоже смотрит на меня приветливо и с одобрением во взоре.
Благодарю, я улыбаюсь в ответ, поправляю платье и сажусь.
Беру тканевую салфетку, чтобы развернуть её и положить на колени, и случайно смотрю чуть влево. И наталкиваюсь на злобное выражение лица Клеопры, которая быстро берёт себя в руки и растягивает губы в соблазнительном изгибе, но холод, затаившийся в глубине её зрачков, пробирает до дрожи.