С-спасибо, трясётся она, как осиновый лист.
Поднявшись, иль Лалибет Ламмель отходит к амазонке.
Клеопра Стамийская, сама себя представляет третья судья грудным голосом, звучащим так, словно мёд течёт. Рада приветствовать вас, ваше величество!
Я замечаю, как подбирается фельтмаршалок, настороженно наблюдающий именно за этой иномирянкой, которая плавным шагом приближается к королю, призывно покачивая бёдрами. В разрезе плаща соблазнительно мелькает нога почти до самого неприличного места.
Замечаю, как офицер быстро переглядывается с государем. Это отвлекает последнего, и он не успевает отреагировать, когда Клеопра обнимает его. Она обхватывает руками его голову, пальцами зарывается в шикарную шевелюру и целует правителя в губы. Присутствующая знать охает от удивления и бесцеремонности этой судьи, но той всё равно. Она с нескрываемым наслаждением выказывает почтение его величеству. Король быстро приходит в себя и отрывает её от себя.
Я тоже, Штэван Второй прокашливается. Добро пожаловать, и сам левой рукой указывает на место рядом с уже представленными судьями.
Ай Семь Ид Три Ипсил Шесть Два, представляет князь четвёртую гостью.
Та подходит к монарху и внимательно его рассматривает, а потом выдаёт:
Серия «Ай Семь», геном партии «Ид Три», ДНК группы «Ипсил Шесть», мутация «Два», чеканит она, всматриваясь в глаза мужчины.
Видимо, в том мире, откуда эта гостья, царит генная инженерия и ЭКО, или детей выращивают в каких-нибудь инкубаторах, как в произведениях Хаксли и Замятина.
Король зависает всего на несколько секунд, а потом отвечает:
Штэван копия вторая, Мори родство первой линии, Айонель родство второй линии, семейство Варади.
А монарх-то с чувством юмора! И быстро соображает. Похвальное качество для правителя.
Начальный этап, пробормотала иномирянка из техномира. Значит, не такая уж и отсталая планета.
Добро пожаловать, привлекает её внимание фельтмаршалок и указывает на остальных судий.
Она присоединяется к другим призванным женщинам.
Я с любопытством следила за своими «коллегами», что перестала нервничать. Было так интересно посмотреть на традиции совершенно чужих людей. Именно поэтому я изучала иностранные языки. Нравилось мне путешествовать, знакомиться с новыми культурами и обычаями.
Васильева Полина Андреевна, представляет меня его высокопревосходительство.
Улёгшаяся было паника делает новый виток. Я физически ощущаю, как взгляды знати и судей впиваются в меня. Великий князь следит за каждым моим движением, за малейшим изменением мимики на моём лице. Король напрягается. Только сейчас я подмечаю, что он всё это время тоже сильно волновался. Ведь никто не знает, чего ожидать от пришлых.
Наверное, тот факт, что и правители иногда нервничают, меня успокаивает. Ноги перестают подгибаться. Ровной походкой приближаюсь к его величеству и опускаюсь в почтительном реверансе. Надеюсь, что в почтительном. Прежде мне не доводилось делать ни реверансы, ни книксены. Да и не обучена я им. В моём мире они ни к чему. Всё делала, как в исторических фильмах и сериалах, которые любила смотреть. Конечно, в них много вымысла, но представление об этикетных нормах того времени у меня появилось благодаря им.
Слышу, как монарх с облегчением выдыхает. Он протягивает мне руку, в которую я вкладываю ладонь.
Добро пожаловать, Полина Андреевна, и целует тыльную сторону моей ладони.
Вам когда-нибудь целовали руку? А мне поцеловал сам король! Да ещё и такой красавчик!
Чувствую, как кровь приливает к лицу. Глаза так и норовят опуститься в пол, но усилием воли я заставляю себя смотреть прямо в лицо прекрасного Штэвана Второго, чей взгляд прикован ко мне.
Как там говорят в таких ситуациях? Потекла? Нет, не потекла. Но это непередаваемо приятно, под взором привлекательного мужчины ощущать себя так, словно ты красивейшая из женщин, самая пленительная и обаятельная. Словно ты королева.
Фельтмаршалок кашляет, чем привлекает моё и его величества внимание. Князь грозно смотрит прямо на меня, от чего становится не по себе. Хочется сжаться в комок и забиться в дальний угол. Рядом с таким и цветы завянут, что уж говорить про женщин.
Прошу вас, правитель лично проводит меня к судьям, каждая из которых реагирует по-своему на случившееся.
Амазонка смотрит с некоторым снисхождением. Конечно, моя фигура рядом с ней выглядит хрупкой и, на мой взгляд, более изящной. Монашка, почему-то иль Лалибет Ламмель, вызывает у меня такую ассоциацию, особенно после падения на колени перед королем, словно он бог. Так вот монашка с ужасом глядит. Не на меня, а на короля. Тот быстро ловит её испуганный взор, поэтому отпускает мою руку и кланяется, после чего возвращается на трон.