В небольшую крынку с молоком упала серебряная монета. Али взял посудину огромной ладонью, выпил из нее половину и передал Биле. Тот допил молоко до конца, выложил на ладонь монету, бережно обтер ее о рукав и положил в карман.
Яков и Кравченко, стоявшие сейчас рядом с Билей, воспринимали происходящее по-разному. Яков восторженно, а Кравченко весьма и весьма скептически.
Пусть не ржавеет наше братство, как это серебро! произнес Биля слова кунацкой клятвы.
Али прошел в горницу, снял со стены свои вещи, вынес их во двор, передал хозяину дома бурку и заявил:
Брат мой будет всегда доволен Али!
Уже сидя в седле, черкес бережно вложил в кобуру револьвер.
Пистолет, вынутый из нее, он протянул Якову и сказал:
Возьми, юный хеджрет!
Сын посмотрел на отца, тот кивнул.
Парень с радостью взял оружие и заявил:
Нечем мне отдариться, дядя Али.
Дядю нашел! пробурчал Кравченко.
Много еще возьмешь добычи воин, сможешь дарить! с улыбкой проговорил черкес.
В открытые ворота на рысях въехал Чиж. К его коню был привязан второй, в узде, отделанной серебром, с дорогим оружием в седельных сумках.
Здравствуйте, станичники! сказал он, соскочил на землю и отвязал от луки своего седла повод второго коня. Вот возьми, отдай отцу Маликат. Конь ничуть не хуже того. Оружие все цело. Пусть крови не ищет. Девке скажи, кланяюсь ей, проговорил Чиж и передал повод Али.
Хорошо, сказал тот, обернулся и привязал повод к луке своего седла.
Закончив с этим, черкес выпрямился, поклонился еще раз Биле и Ольге.
Да даст тебе Аллах все, чего ждёшь! Сын ваш да будет невредим!
Али было тронул коня, но Биля остановил его вопросом:
А скажи нам, мил человек, с чего же ты так хорошо по-русски говоришь?
Я аталык, ответил Али, дал повод коню и выехал со двора.
Что он сказал? спросил Яков.
Он атылык, приёмыш откликнулся Кравченко. Такой обычай у них, детей до седьмого года в приемные семьи отдавать. Нашим тоже, казакам. Знать бы еще, к кому он попал.
Может, и узнаем, сказал Биля.
Да ты этого кунака больше и не увидишь. Он револьвер схватил и айда! По кому он теперь ещё палить из него станет? Азия одна
Значит, и у его отца были кунаки среди наших.
Али степенно удалялся и тихо пел какую-то песню. В это время вдали показался верховой, несущийся галопом. Черкес завидел его и тут же пустил коня рысью. Пластуны заметили этот маневр и переглянулись.
Биля приложил ладонь к глазам и посмотрел в сторону всадника, который летел к хутору.
Это Петр Прасолов, сказал он.
Догнать басурманина? спросил Кравченко.
Биля отрицательно покачал головой.
Через минуту всадник осадил коня на дворе у Били.
Здорово дневали, станичники! Яков Григорьевич, война с туркой объявлена! Велено собираться всем не в очередь по куреням.
Лицо Якова расцвело радостью.
А ты что засиял? Обратно в училище собирайся. Рано тебе воевать, осадил его отец.
Честь имею, побегу дале! На Машкин хутор дорога-то как, просохла? спросил Прасолов.
Можешь. Бери только поближе к паланку.
Петр сорвался с места и выскочил за ворота.
Была у меня думка новый цветничок разбить. А сеять теперя как без меня будут? Это одно горе, а не сев, ежели без хозяйского глазу, со вздохом проговорил Кравченко.
Жениться тебе надо, Коля. По-нашему делу без хозяйки нельзя. Все на ней.
Знаешь ведь, Григорий, что мне жениться не можно, сурово ответил Кравченко, отвернулся и пошел в сторону коновязи.
Чиж и Биля с сочувствием посмотрели ему вслед, а лицо Ольги дрогнуло от внутренней боли.
Биля ударил кулаком по столу так, что вздрогнул телескоп, стоявший на полке в шкафу.
А я сказал в Екатеринодар, в училище!
Воля ваша, батя, а только я оттуда утеку!
Я с тебя шкуру спущу! Собирайся, чтоб завтра поутру я тебя тут не видел! Мать! Собирай этого Анику-воина! крикнул Биля в открытую дверь.
Утеку я!
Слова отцовского ослушаешься?!
Нет такой власти, чтобы пластуну помешать встать за Россию!
Врага бить теперь тоже с умом надо! Если хочешь истинно России послужить, то науки учи военные. Нынче все боевое дело переворачивается! Не последняя это сшибка, на твой век будет. И хватит разговоры разговаривать!
На другой день Яков, снаряженный по-дорожному, понуро стоял около своего коня. Две больших седельных сумки были перекинуты через его круп. Из чехла выглядывала винтовка. Яков был опоясан шашкой, за спиной у него в полотняном чехле находился пистолет, подаренный Али.