Как-то раз Морошка поделилась своей мечтой с сестрицами такими же оранжево-жёлтыми морошками. Стали они вместе думать, как всё же осуществить им эту мечту, ведь теперь уже всем ягодкам-морошкам захотелось увидеть море. Думали-думали, да так и ничего и не придумали. Решили обратиться за советом к дядюшке Ветру.
И вот однажды засвистело, закружило над болотцем. Обрадовались ягодки-морошки: ведь это же долгожданный дядюшка Ветер объявился!
Выслушал Ветер мечту Морошки, подумал немного. А потом и говорит:
Ну, эта беда не беда. Смогу я вам помочь, мои милые морошки.
И как свистнет, как гикнет! Разом лес кругом зашумел. Вжали свои золотистые головки морошки в листики-плечики, приклонились ко мху от нагрянувшего вихря А дальше и не помнят, что было, только свист да шум кругом. Испугались морошки. А дядюшка Ветер лишь громко хохочет:
Что, страшно? Эх вы, малютки! Ничего, сейчас я мигом чудо для вас устрою!
И вдруг всё стихло, стало светло и как-то просторно. Морошка выпрямила свой стебелёк, расправила листики-плечики и огляделась по сторонам.
То, что увидела Морошка, было изумительно! Вокруг больше не было высоких сосен. С одной стороны возвышалась скала, а с другой плескалось синее красивое море такое, как описывал в своих рассказах дядюшка Ветер.
Значит, Ветер перенёс их болотце прямо целиком на какой-то остров!.. Он же рассказывал, что на море есть острова. И тут Морошка увидела чайку птицу, о которой дядюшка Ветер рассказывал с восхищением. «Вот, сбылась мечта», подумала Морошка.
Она поглядела на своих сестриц-морошек. Те тоже удивлённо смотрели на изменившийся вид вокруг, на море, у которого они так внезапно оказались. Чайки с криком летали над вдруг откуда-то появившимся золотистым островком.
Дядюшка Ветер легонько потрепал Морошку по золотистым щёчкам и ласково произнёс:
Ну что, малютка, ты рада?
Ах, дядюшка Ветер, если б ты знал, как здорово, когда мечта сбывается!
Нужда, Доброта и Жадность
Плелась как-то Нужда по дороге, еле ноги переставляла.
Шла, шла, да совсем выбилась из сил. Не идут ноги, хоть плачь. Присела Нужда на камешек отдохнуть. Сидит и потихоньку постанывает.
Проезжала мимо Жадность, вся такая упитанная, в добротной одёжке.
Эй, Нужда, всё охаешь? окликнула Жадность горемыку и пронеслась мимо на своей новенькой машине, лишь пыль столбом поднялась.
Вот несётся-то! произнесла вслед Нужда. Так недолго и зашибиться.
Сидит дальше Нужда, сил нет подняться. А тут мимо Доброта шла.
Ой, что с тобой? спросила она.
Устала, присела отдохнуть, да вот подняться теперь никак не могу, еле выдавила из себя Нужда.
Ну, это дело поправимое, ласково произнесла Доброта. На-ка, перекуси, добавила она, протягивая Нужде бутерброд.
Подкрепившись, Нужда ожила, да и после сердечных, ласковых слов Доброты стало тепло и уютно, откуда-то и силы взялись.
Нужда повеселела, выпрямилась:
Ну, можно и снова в путь.
Да куда же ты одна?.. Пойдём со мной, вместе ж веселей, предложила Доброта.
Разве не видишь, кто я? Моё имя Нужда, так что плохой я тебе попутчик, произнесла Нужда.
Ой, брось ты, испугала! смеясь, ответила Доброта. Я тебе помогу, если что.
Ну ладно, а то смотри, я тебя предупредила, сказала на это Нужда.
Идут они вместе дальше, шутят меж собой, говорят о том о сём. И вдруг видят: машина в кювете лежит, а рядом Жадность сидит и слезами умывается.
Чего ревёшь-то? спрашивает её Доброта.
Машину жалко отвечает Жадность.
Нашла о чём печалиться! Лучше порадовалась бы, что сама цела. Пойдём с нами, слезами горю не поможешь.
И пошли они дальше уже втроём. Нужда и Доброта смеются всю дорогу шуткам своим, а Жадность лишь причитает:
Это всё Нужда виновата, не повстречай я её, цела бы осталась моя машина.
Хватит стонать, говорит ей Доброта. Не лихачество б твоё, этого и не случилось бы.
К ночи подошли они к озеру, остановились на ночлег. Доброта с Нуждой хворосту нанесли, костёр разожгли, затем из веток шалаш соорудили. А Жадность всё причитает да на судьбу жалуется какая, мол, несчастная. Доброта уж и так и сяк её успокаивала, ничего не помогает. А Нужда думает: «Да неужели из-за этого так убиваться стоит?»
Надоело Доброте Жадность уговаривать, прилегли они с Нуждой отдохнуть. Утром встали, а Жадности и след пропал, лишь лужа из слёз осталась на том месте, где она сидела.