Бывшему монаху обители Цветочного Нектара, который…
— И не собираюсь! Я намерен отдать его в руки нужным учителям — опять же не поймите меня превратно: вы отличный учитель, отец Арьед, но…
— Я понимаю, понимаю, — кивает настоятель. — И кому же именно вы прочите Найдёныша в ученики?
— Я еще не решил, кому именно, однако… полагаю, кому-нибудь из даскайлей Хайвурра.
— Простите? — порядком сбитый с толку, Ог'Тарнек моргает, пальцы его сплетаются в замок. — При чем здесь даскайли?! Разве вы собираетесь делать из мальчика чародея?
— Почему нет? — искренне удивляется Тойра. — Это решит множество… э-э-э… сложностей. И кстати, среди чародеев встречаются очень талантливые художники. При обучении в сэхлиях в ребятишек, поверьте, закладывают массу полезных техник, которые помогают развивать самые разнообразные способности. В том числе — и те, что проявились у Найдёныша.
Настоятель вздыхает, почти с облегчением. Признаться (хотя признаваться в этом он не собирается), Ог'Тарнек не хотел бы оставлять Найдёныша в монастыре. Потому и завел этот разговор. С некоторых пор мальчик вызывает у него смутное беспокойство.
Неоформившиеся подозрения терзают настоятеля с того времени, как брат Виккел рассказал ему о случившемся в комнате, когда Тойра лечил Найдёныша. Ог'Тарнек не зря предложил в помощники Тойре именно этого монаха: флейтистов в обители много, но таким чутким слухом и цепкой памятью отличается лишь один.
Жаль, даже брату Виккелу оказалось не под силу услышать всё. Но общее впечатление… очень нехорошее общее впечатление создалось у настоятеля. Он не позволяет этому впечатлению перерасти в нечто большее, но и оставлять Найдёныша в монастыре не намерен. А спорит с Тойрой для того, чтобы убедиться: мальчик попадет в заботливые руки.
Ог'Тарнек переводит взгляд с Тойры на занавеску, за которой спит глубоким сном идущего на поправку Найдёныш.(Это настоятель думает, что спит, —на самом же деле мальчик давным-давно проснулся и прислушивается к их разговору. Спящий же Фриний помнит очень хорошо то, что он чувствовал тогда: неуверенность, страх, легкий проблеск надежды, — но только помнит, ничего из этого он сейчас не переживает; наблюдая за происходящим откуда-то сверху, Фриний почему-то больше и чаще чувствует то, что чувствует Тойра, иногда —Ог'Тарнек).
— Ну, — говорит настоятель, — раз вы уверены, что мальчику будет лучше в хайвуррской сэхлии… В конце концов, это ведь вы…
Найдёныш-Найдёныш, глупый, не утративший веру в чудеса, слишком торопливый — ровно на два слова больше, чем следовало бы! Ты уже вскочил с постели и отдернул занавеску (тебя не смутило ни то, что ты оказался в покоях самого настоятеля, ни то, что дерзнул подслушивать, а теперь этим жестом признаёшься в подслушивании) — ты уже стоял на пороге, когда отец Ог'Тарнек закончил фразу.
— …нашли его.
— Папа?! — Слово слетело с припухших от болезни губ одновременно со словами настоятеля. Ты тут же закусил эти губы, чтобы не заплакать: вместо соленой влаги на щеках — соленая, горькая влага во рту.
Человек, которого ты принял за своего отца, сидит к тебе спиной — и не спешит оборачиваться.
— Вот видите, — говорит он мигом помрачневшему Ог'Тарнеку. — Мальчик уже поправился. Шустрый какой, а? Самое время…
…время вскипает туманным варевом, и в волнах его Фриния несет из одного водоворота к другому. Наконец перед ним расстилается длинный и тощий Северный Ургуньский тракт, по которому нехотя ползут пять монастырских телег. На телегах — громадные кованые сундуки с гвоздями, скобами и прочими металлическими изделиями.