В том же 1708 году Карл XII выступил в поход на Москву. Сына Алексея государь ещё числил своим помощником, поручил ему спешно укреплять столицу. Но Алексей вместо руководства работами вдруг умчался в Суздаль, к матери. Спрашивается зачем? Кстати, этот случай вызвал первую серьезную трещину в отношении отца к сыну. Алексей тоже вращался в окружении дяди Абрама. Как он сам вспоминал, его втянули в компанию «с попами и чернцами», приучили «к ним часто ездить и попивать». А к Евдокии в это время стал захаживать настоятель Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря Досифей. Возбуждал «пророчествами», что она скоро снова станет царицей. И тогда же ее духовник Федор Пустынный свел ее с майором Глебовым, родственником Досифея (в миру Диомид Глебов).
Хотя возникает вопрос: что же это за священники, выступавшие сводниками? И развращавшие Алексея? Но видный исследователь сект П.И. Мельников (Печерский) привел доказательства, что Досифей был связан с «хлыстами» [10]. Мы уже отмечали, что ересь обнаружил святитель Дмитрий Ростовский. Он начал против сектантов первое судебное дело, арестовал их лжехриста Прокопия Лупкина. Между прочим, Лупкин был из стрельцов, сосланных после мятежа в Нижний Новгород. Но св. Дмитрий умер, на Ростовской епархии его сменил Досифей и прекратил дело, обвиняемых выпустил на свободу. В таком раскладе все становится на свои места. «Хлысты» отрицали браки, но поощряли «духовную любовь» внебрачную. А духовником царевича Алексея по «совпадению» оказался давний друг Досифея Яков Игнатьев, да и Абрам Лопухин тоже привечал всяких «пророков».
Но надежды заговорщиков, оживившихся в 17081709 годах, не оправдались. Поход Карла XII завершился гибелью шведской армии под Полтавой. Россия, доселе презираемая и оплевываемая по всей Европе, вдруг выросла во весь рост, показала себя могучей державой мирового уровня. Последовали и победы ее флота на Балтике. Вот тут-то против нее закрутили международные интриги Англия, Австрия, Польша. Ухудшение отношений Алексея с отцом оказалось очень кстати, царевичу устроили побег к австрийскому императору. Дядя, Абрам Лопухин, знал, где находится племянник. Обсуждал с австрийским послом Плейером, что у царевича много сторонников, и возможно восстание в его поддержку.
В заговоре участвовала не только старомосковская знать, но и начальник Адмиралтейства Александр Кикин, посол России в Вене Авраам Веселовский. Сам Алексей проявил полную беспринципность. Просил войска у императора и даже у шведов. Переговоры с ним вел австрийский вице-канцлер Шенборн и пришел к выводу, что выделить силы было бы можно, но разочаровал сам царевич «не имеет ни достаточной храбрости, ни достаточного ума», поэтому проект гиблый. Шведы согласились дать Алексею армию, но ответ об этом запоздал. Беглеца уже выследили, посулами и угрозами завлекли возвращаться домой.
При расследовании случайно вскрылась и мирская жизнь Евдокии, и то, что в храмах Суздаля ее поминают «благочестивейшей великой государыней нашей, царицей и великой княгиней» (о существовании такого мирка в Суздале царь даже не подозревал, от него это тщательно скрывали почти 20 лет!). В 1718 году покатились расправы. Казнили Кикина, Лопухина, Досифея, Глебова, игуменью монастыря, нескольких монахинь. Евдокию по приговору церковного Собора били кнутом и отправили в заключение на Ладогу. Ее сын был осужден и умер в тюрьме после пыток. И все же возникает впечатление, что расследование и репрессии, невзирая на широкий размах, уничтожили не все ветви заговора, некоторые важные фигуры обошли стороной
Так, большое подозрение вызывает вице-канцлер Шафиров. Кикин, обеспечивавший побег, был тесно связан с ним. А посол в Вене Веселовский был его родственником (на родину он не вернулся, скрылся за границей). Между прочим, в 1708 году именно Шафиров вел дело Кочубея и Искры, выставив их клеветниками и выгородив Мазепу, а после этого к гетману-изменнику был послан Кикин, долго гостил у него. А после расследования побега царевича и приключений Евдокии казнили рядовых монахинь, но у суздальского епископа Игнатия (Смолы), поощрявшего все, что творилось в Покровском монастыре, нашлись неведомые заступники. Его привлекли к ответственности лишь в 1721 году и тут же амнистировали по поводу победы над шведами. Хотя он стал уже митрополитом Крутицким и Коломенским, и как раз в его время «хлысты» расплодились по Москве, угнездились в 8 монастырях. В общем, есть о чем призадуматься. Какие-то нити остались невскрытыми, замаскированными. Причем эти нити связывали между собой зарубежные державы, внутреннюю оппозицию и церковных сектантов!