Ребрицкий ввалился внутрь и распластался на полу. Портфель откатился чуть в сторону. Антон поднял голову и увидел над собой охранника, который совершал обход территории.
Не понял. Это что такое? Ты табличку видел «Курить запрещено»?
Извини, дядя Толя, просто чуток подымить захотелось.
Ты ж не куришь? тоном обиженного мальчика сказал дядя Толя.
У Ольги взял, той, что у Тиграна работает. Там, кстати, пакет подозрительный лежит у неё, ты бы проверил. Прямо сейчас. А я, честное слово, сейчас же выйду. Отпусти, пожалуйста, ну
Пакет, говоришь, подозрительный. Ладно, Антош. Нравишься ты мне, хороший ты парень, ступай куда шёл, но впредь ни-ни.
Антон схватил портфель и ринулся к главной лестнице. Полпути пройдено. Шестой этаж. Пятый. Четвертый. В груди уже взрывается ядерный реактор, к ногам прикованы гантели, а стекающий пот можно набирать в бутылку. Третий. Второй. И вот лестница на первый этаж и путь к выходу. Но вдруг Только открыв дверь, Антон резко потянул её обратно. Потому что за ту долю секунды, что он успел глянуть в вестибюль, он заметил, что в пятнадцати метрах от него стоит Тигран Эдуардович возле лифта. С охраной.
«Почему вы ещё здесь? Неужели Ольга каким-то образом успела вас предупредить о моём побеге, и вы ждёте, что я выйду из лифта?» в панике накручивал себя Антон. Он даже не подумал о том, что Тигран Эдуардович мог просто задержаться и просто стоит и ждёт лифт. Он не слышал, о чём они говорили, но вдруг Тигран повернулся и зашагал к двери. Антон считал каждый его шаг. Все эти злополучные пятнадцать метров. Тигран поднял свою руку и потянулся к дверной, как вдруг его охранник крикнул:
Заработал, можем ехать! Двери лифта распахнулись, и мэр сразу зашагал к ним.
То, что называется «вздохнул с облегчением», ещё ничто в сравнении с тем, что испытал наш герой. Ещё бы хоть пару секунд, и он бы точно поседел прямо на месте. Но удача в эту секунду была на его стороне, и Антон сразу прикинул, что пока босс доедет до своего этажа, дойдёт до кабинета, перекинется парой слов с Ольгой и войдёт внутрь, а потом только поймёт, что к чему, то минимум минут семь у него есть в запасе. И снова удача на его стороне, потому что Антон не учёл того факта, что слабый на желудок мэр после встречи со своими коллегами с востока будет мечтать не о губернаторском троне, а о белом. А значит, у него в запасе ещё на десять минут больше времени.
За это время Антон вышел из здания мэрии и, сев в дежурившее здесь «на всякий случай» такси, поехал домой.
«Ой-ой-ой, что же я творю? На кой мне всё это надо? Может, вернуться и подложить ноутбук обратно, как будто ничего и не было? А вдруг он ничего и не заметит?» продолжал трепать себе нервы Антоша, пока ехал в такси. Это можно назвать панической атакой или нервным выгоранием, но ясно, что мыслить здраво он точно не мог. Его психика разрушала сама себя. Вывести его из такого состояния и вернуть в строй, чтобы снова начать мыслить трезво, мог только подходящий триггер, который и поджидал его дома.
На подходе к дому он уже вспоминал, куда положил свой паспорт, где дорожная сумка и что с собой нужно взять в дорогу.
«Дальше с Алиной мигом в аэропорт, купить билеты на ближайший рейс и уже в самолёте определить ход своих дальнейших действий. Обратно в Кудайград он пока вернуться не может. Придётся залечь на дно. Вот только Алине позвонить забыл, чтобы время не теряла и вещи забирала, ну ничего, она быстро одевается, когда надо», снова загонял свои мысли Антон, да так, что совсем не заметил и снова чуть не сбил с ног рыжего мальчонку, второй раз за день уже. В этот раз его мать шикнула вслед:
Ну куда прёшь, не видишь, дитё стоит? Нам уступать дорогу надо, я же мать вообще-то.
Антон ошарашенно осмотрел её и, стараясь не ввязываться в конфликт, попятился к подъезду. Левая нога начала подозрительно зудеть, и это сильно раздражало. Тратить время на чесотку совсем не хотелось. Он стоял на лестничном пролёте и думал: «А вдруг они уже там? Может, доехали сюда быстрее, чем такси? Надо как-то разведать обстановку».
Антон спустился на первый этаж к той самой «рыжей» соседке.
Неужели совесть проснулась, и ты извиниться вернулся? язвительно сказала она. Она вообще всегда говорила язвительно. Как будто ей все вокруг что-то должны.
Э-э-э, угу, промычал в ответ Антон, искренне не понимая, за что он извиняется.
Чуть не прибил нас только что, носишься как ужаленный. Даже дорогу не додумался уступить, остолоп. Что угукаешь мне тут? Нам, между прочим, уступать положено, Я же мать. За её спиной виновато стоял парнишка. Наверняка не в первый раз слышит, как его мать обругивает кого-либо.