– Если бы ты меня видел – а вернее, обонял – ты сам спихнул бы меня в воду, – я натянул темно-коричневые штаны, потом высокие сапоги, зеленую рубаху и коричневую кожаную куртку, затянул кожаный пояс с бронзовыми накладками. – Я думал отправиться в лагерь армии. Пойдешь со мной?
– Ах да, армия… – Финн иронически усмехнулся.
– Ты, значит, так это называешь.
Я сдвинул брови, пятерней стараясь расчесать мокрые волосы, падавшие на плечи.
– Роуэн сделал что мог, собирая людей, готовых драться. Или ты ожидал, что за это время ко мне придут тысячи, и моя армия будет не меньше армии Беллэма?
– Какая разница? – Финн прошел за мной в соседнюю комнату, где Аликс пекла хлеб. – У тебя будут Чэйсули – и, я думаю, этого достаточно.
Он протянул руку в сторону Сторра, сидевший у стола волк лениво сощурил глаза.
Я фыркнул:
– У меня есть ты. Дункан. Возможно, те, кого он сумел убедить присоединиться ко мне во исполнение Пророчества, – я взял со стола торринову баклажку с кислым терпким вином и налил две кружки – сперва себе, потом Финну.
– У тебя гораздо больше наших воинов, – Финн принял кружку, не сказав ни слова благодарности, и отхлебнул сразу половину ее содержимого. – Если бы у тебя была такая возможность, скольких воинов ты бы попросил?
Я поставил баклагу на полку рядом с очагом:
– Чэйсули – лучшие воины во всей Хомейне, Финн не улыбнулся, услышав этот комплимент, то, что я говорил сейчас, было ему прекрасно известно.
– С каждым воином пришел бы лиир, а это значит, что их число удвоилось бы, – я дернул плечом.
– Один воин Чэйсули стоит по меньшей мере пятерых, с лиир – десятерых…
Тряхнул головой:
– Глупо желать того, что не можешь получить. Тем не менее… скажем, сотня меня вполне устроила бы.
– А как насчет трех сотен? – с улыбкой поинтересовался Финн. – А может, и больше?
Я уставился на него, мгновенно забыв про недопитое вино:
– Ты что, превратился в колдуна и способен умножать число людей по своей воле?
– Нет, – Финн бросил пустую кружку Аликс, она поймала ее и поставила на полку рядом с баклажкой. – Я вызвал людей, которых давно считал погибшими.
Видишь ли, Шейну удалось убить гораздо меньше Чэйсули, чем мы опасались.
Я очень осторожно поставил свою чашку в центр стола:
– Ты что, хочешь сказать…
– Именно, – он широко ухмыльнулся. – В поисках моего клана я нашел и другие. В Северных Пустошах много мест, где Чэйсули могут жить в безопасности некоторые из них я отыскал. Это заняло немало времени – но мы собрали всех воинов, каких только могли найти.
Он пожал плечами:
– Все кланы здесь, мы строим Обитель – там, за холмом.
Так просто. «Все кланы здесь, мы строим Обитель – там, за холмом.»
Я молча смотрел на Финна. Обитель. Три сотни воинов – и их лиир в придачу.
Я глубоко вздохнул – а мгновением позже уже прижимал Финна к груди так крепко, словно не находил в себе сил отпустить его. Несомненно, Финна должно было шокировать столь бурное проявление чувств – но, с другой стороны, он знал и причину этому. Когда я отпустил его, он отступил на шаг с широкой улыбкой:
– Это мой тебе подарок, – легко, почти небрежно бросил он. – А теперь идем, и я тебе покажу.
Мы вышли, оставив Аликс заниматься хлебом, Финн подвел мне коня, которого я унаследовал от Айлини. Он внимательно оглядел скакуна, по всей видимости вспомнив мышастого степного конька, на котором я сюда приехал, но расспрашивать сразу не стал – подождал, пока мы отъедем от фермы и направимся к холму. Однако и тогда он не задал прямого вопроса.
– Торрин говорил, что ты ездил в Жуаенну. – Да. Чтобы освободить мою госпожу и мать.
– Тебе это не удалось?
– Нет – но только потому, что она отказалась ехать.
Солнце светило нам в лицо, я прикрыл глаза рукой, заслоняясь от его ослепительного сияния:
– Беллэм держит в плену Турмилайн, мою сестру. Уже довольно давно.