Птицу-то потом выпустите, не изгаляйтесь, нече животину мучать, уже закрывая калитку, ворчит дед.
Ух ты, ребя, машина с дачи приедет! вскрикивает Мишка, не совсем ловко соскальзывая с высокой коричневой сидушки мопеда. А давай мы стрижей ещё наловим и выпустим их в кабину машины, она поедет, а стрижи вылетят вот потеха будет!
2
За спиной Михаила скопившиеся на красный свет машины тронулись, и улица снова опустела, только выхлопные газы, легко пощекотав нос, быстро рассеялись в свежести утра.
Все остальные экзамены он уже сдал экстерном, но главным всё же оставался этот. Михаил немножко нервничает от безделья. Программа, что он собирается сегодня играть, сложная, и подгонял он её, форсируя, занимаясь по много часов, точнее, всё свободное время, и поэтому чувствовалась и небольшая усталость, и лёгкая неуверенность всё уже вроде бы и готово, но не обыграно, словно свежий хлеб с печи, ещё не остывший, ещё не осевший.
Высокая деревянная входная дверь в училище нехотя, с лёгким скрипом, открывается, и на приступке появляется вахтёр тётя Валя, дымящая смятой с краёв папиросой. Она, медленно поворачивая голову, будто осматривает незнакомую ей улицу, упирается взглядом в Михаила:
Ты уже здесь? Что ж так рано? хриплым прокуренным голосом, без эмоций спрашивает она, распахивая дверь шире.
Михаил быстро прошмыгивает в открытую дверь, на ходу бросая:
Здрасьте, тёть Валь Экзамены.
Какие ещё экзамены? Сессия через месяц начнётся! слышит он сзади себя скрип закрывающейся двери и чуть раздражённый голос тёти Вали.
На втором этаже безлюдно и необычно тихо. Все классы закрыты.
Михаил быстро расчехляет баян и начинает разыгрываться. Пустой коридор гулко отзывается на первые ноты. Только пальцы коснулись кнопок баяна, и уверенность возвращается к Михаилу.
А через час, когда студенты уже собрались на первую пару, он был готов сдавать экзамен, и ему хотелось только одного, чтобы тот прошёл как можно скорее.
Подошёл однокурсник Игорь Путилов, что учится в параллельном потоке, у него раньше всех появилась мужская высокая причёска, и уже проглядывали чёрные усики:
Спецуху сдаёшь?
Угу буркнул Михаил. Вступать в разговоры перед экзаменом ему как-то не хотелось.
Ладно, настраивайся, наши на литру пошли, бросил Игорь, дружески пожав руку Михаилу.
А ещё через час Михаил будет нервно смотреть на дверь, что ведёт в предбанник народного отделения в ожидании выхода кого-нибудь из экзаменационной комиссии ждать оценки.
Первым вышел его шеф, Юрий Николаевич, на ходу махнув Михаилу, чтобы тот не вставал, подошёл сам и присел в свободное кресло рядом. Старые деревянные театральные кресла сильно заскрипели и, чуть качнувшись, обрели равновесие:
Сейчас ещё немного подожди, выйдет Мария Дмитриевна, хочет с тобой поговорить.
Мария Дмитриевна заведующая методическим объединением, и разговора с ней стараются избежать все народники, хотя сама по себе она женщина улыбчивая и приветливая, и всегда у неё при встрече находится для студентов доброе слово. И всё же «методобъединение» словосочетание в училище страшное. Вызов на него ничего хорошего не предвещает.
Что случилось? неуверенно спрашивает Михаил.
Ничего, просто предложение к тебе есть, а уж позже я подойду и договорим. Лады? Юрий Николаевич встаёт, хитро улыбается своей лучезарной улыбкой, и Михаил в который раз думает о том, что студенты несправедливо считают его очень злым и чрезмерно требовательным преподавателем, сдирающим по три шкуры с их брата-студента, а на самом деле он нормальный мужик!
Мария Дмитриевна вышла минут через двадцать и сразу направилась к Михаилу. Всё это время ему было чуть не по себе: что это ещё за номер, что такое сегодня случилось, почему до сих пор не говорят оценку и почему методобъединение что-то там решает?
Снова скрипнуло кресло, и Мария Дмитриевна, присев, коснулась его руки:
Миша, прими мои соболезнования она выдержала паузу и, ещё раз коснувшись его руки, продолжила:
То, что ты сегодня сделал, многие из выпускников не сыграют, возможно, никогда. И то, что тебе удалось подготовиться практически на два месяца раньше это говорит о многом. С такой программой можно поступать в консерваторию.
Она снова выдержала паузу, и на её лице появилась улыбка, которая сильно смутила Михаила, и он, покраснев, опустил взгляд.