Ничего напоминающего Торовы топи. Турсла была уверена, что это и не мир ее снов. Только она хотела двинуться вперед, как воля послала девушку вверх, и она действительно устремилась вперед, но не шаг за шагом, а полетев в воздухе, полетев, как бабочка.
Но вот Турсла долетела до скалы, возвышавшейся над травой. И снова желание подняло ее выше, к самой вершине скалы. И девушка увидела за ней более обширную долину, по которой протекала река. Поперек этой широкой водной ленты лежал каменный мост, к нему через зеленое поле вилась дорога.
А по дороге к мосту приближался…
Лошадь… это наверняка лошадь. Турсла никогда не видела этих животных, но сразу узнала. А на лошади — человек.
Ее желание увидеть странно приблизило всадника, хотя она сама не покидала скалы, а он еще не въехал на мост. Но она видела его ясно, словно он совсем рядом, она буквально могла положить руку на холку лошади.
На нем поблескивала рубашка из металла, сплетенная из маленьких металлических колец, сцепленных друг с другом. С плеч свисал плащ, заколотый у горла большой брошью с зелеными и серыми камнями. Такие же камни сияли на поясе, с которого свисал меч в ножнах.
Голова всадника была закрыта шапкой, тоже металлической, но сплошной, а не из колец. Надо лбом проходил выступ, охватывавший всю голову. В выступе теснились гнезда, из которых торчали зеленые перья.
Но Турсла лишь мимоходом заметила все это, потому что прежде всего ее заинтересовал сам человек. И она принялась внимательно изучать его лицо в тени металлической шапки.
Он молодой, со светлой кожей, не темнее, чем у торов. В лице видна была сила — и красота. Он был бы хорошим другом или братом по клану, решила девушка. Или достойным противником.
Он ехал, глядя вперед, но словно не видя дороги. Его полностью поглотили какие-то размышления, и мысли эти явно были неприятными. Неожиданно он повернул голову — и его глаза посмотрели на нее! А на лбу меж бровей появилась резкая складка.
Турсла увидела, как шевельнулись его губы. Но если он и говорил что-то, она не слышала. Потом он поднял левую руку и протянул ее к девушке. И в то же мгновение все исчезло. Ее головокружительно, ошеломляюще быстро унесло оттуда. Открыв глаза, Турсла увидела, что она опять сидит на кресле Вольта, и вокруг только рухнувшие от времени стены гробницы. Но теперь — теперь она знала! Вольт ответил на ее просьбу! Она оказалась связана со всадником. Их настоящая встреча еще впереди, и ее ждет опасность и такое испытание сил, какого она сейчас не может представить.
Девушка медленно встала и глубоко вздохнула, словно готовясь к схватке, хотя и знала, что время ее еще не настало. Он теперь знает о ней, этот всадник, а его лицо ни на мгновение не потускнеет в ее памяти. Нет, он гдето едет верхом, он реален!
В тот же день она снова пришла к Мафре. Может, мать клана и не сможет дать ей ответа, но по крайней мере она хоть с кем-то поделится видением Вольта. А здесь она может без ограничений доверять только Мафре.
— Дитя-мотылек… — Мафра повернула к ней незрячие глаза. Она никогда не ошибалась в том, кто к ней приближается. — Ты ищешь…
— Да, мать клана. Я искала в разных местах и на разных путях, и я не понимаю. Но вот что я видела: с собственного трона Вольта я совершила странное путешествие, которого не могу объяснить, — и она рассказала Мафре о всаднике.
Мать клана долго молчала. Потом коротко кивнула, словно подтверждая какую-то свою мысль.
— Итак, началось. А чем закончится? Мое предвидение не показывало этого. Тот, кого ты видела, мотылек-дитя, это тот самый, что связан с нами кровью…
— Корис!
Рука Мафры, лежавшая на колене, напряглась, голова чуть дернулась, как от удара.
— Значит, старый рассказ до сих пор не забыт, — сказала она. — Но твой всадник не Корис.