В замке зажигания оставленной машины торчал неповоротливый ключ. Донельзя примитивное устройство. Три педали-лепешки, горизонтальный рычаг с двумя передачами, руль.
– Садимся, Лексус, поехали, – прыгал в нетерпении коротышка, затравленно озираясь. – Не тяни резину, хреново мне, тоска-кручина душит…
А кому сегодня весело? Все живем в ожидании конца…
Ощущение присутствия в голове чужака перерастало в панику.
– Подожди. Зайдем-ка на минуточку, – он поморщился от нахлынувшей головной боли, одернул зачем-то обмундирование и практически строевым шагом вошел в гараж.
Горели тусклые лампочки. У дальней стены – две машины со вздернутыми капотами. Примитивное оборудование: мелкие станочки – отрезной, сверлильный, шлифовальный. Абразивный круг нелеп, как первое в мире колесо. На полу покрышки, амортизаторы. Воняет жутко мазутом, но не тем, что на Земле – каким-то резким, едким, токсичным.
Работяга в сером комбинезоне возился с гидродомкратом, подключенным к работающей насосной станции (додумались же, изобрели). Еще один, такой же, бухтел с шофером. К ним и направился Верест, делая деловое до опупения лицо. Собеседники прервали разговор. Водитель – дядя с завидной выправкой – уставился на него с вальяжным недоумением. Такие шантрапу не возят, им обязательно важных лиц подавай.
– Это ваша машина во дворе? – строго осведомился Верест.
– А вы кто такой? – нахмурился дядя. Настороженный взгляд перепрыгнул на изодранную униформу.
Верест также нахмурился.
– Капитан Фаэрс, служба «Бахтар». Я хотел бы знать…
– Покажите документы, а потом узнавайте. Ишь, какой любопытный, – довольно грубо оборвал водила.
Некогда, мужики, некогда. Хотя, ладно, будь по вашему.
«Без бумажки ты какашка, а с бумажкой ты главбух», – назидательно твердила старая знакомая Вероника, трудившаяся бухгалтершей в задрипанной фирмочке.
Он отогнул левой рукой отворот, правой полез за жетоном. Коснулся браслета – кастет уже формировался. Удар несложный, с вывертом кулака. Водила, охнув, схватился за челюсть. Второй не успел растеряться – прямой по скуле швырнул его на пол. Третьего уломал коротышка – ворвался в гараж, как индеец в стан бледнолицых, и съездил пяткой по виску.
Под угрозой удаления второй челюсти водитель раскололся. Он возит генерала Реветуса – командующего какой-то группировкой на Восточном фронте. Генерал прибыл «прямо из окопов» на важное совещание, а он, водила, заехал в гараж, чтобы проконсультироваться с механиком на предмет беспрестанного тарахтения в карбюраторе. Совещание будет долгим – часа два, поскольку кроме верхушки вооруженных сил, приглашены руководители Лаборатории, и пока они там порешают все задачи, жизнь пройдет – не то, что два часа.
«Не может быть! – поразился Верест. – Это что за везенье такое, от которого даже тошно?»
Оказалось, нет везения. Вернее, есть, но не случайное. Совещания собираются через сутки, после окончания рабочего дня – обстановка требует. Позавчера перед «Модзаэмоном» отчитывался «Бахтар», сегодня кадровое руководство армии и «квадратноголовая» Лаборатория. Послезавтра, к примеру, Промышленная группа или отдел «В», втихую гоняющий автомобили из Карабара.
– Где совещание? – Верест поднес к горлу водилы кастет, эффектно преобразившийся в клинок.
– Левое крыло… – хрипел растерявший вальяжность дядя. – Зал в бельэтаже. Там окна – вытянутые…
Совершенно правильно, были такие. Две пилястры членили плоскость стены на сегменты. Между ними три окна – продолговатые овалы с узорчатыми карнизами.
– Когда совещание? – лезвие вдавилось в горло. Тонкая струйка засочилась из-под стали.
– Уже идет…
Удар в висок, короткий, как секунда.
– Прух, – Верест слышит собственный голос со стороны.