— Посмотри, что ты наделал, — начал генерал.
— Вам не нужно больше убежище, генерал, — перешел в наступление Карн,
— вы уволены за измену.
Грегг протиснулся в дверной проем, сопровождаемый тремя другими пилотами, Ником и группой синих из транспорта. Карн остановил свой взгляд на одном из офицеров, худощавом молодом человеке с рыжеватыми волосами и большими ловкими руками.
— Эй вы, у вас есть какая-нибудь связь с фермой?
Тот нервно кивнул.
— Есть ли у рабов предводитель? Имеете ли вы подход к нему?
Офицер кивнул оба раза.
— Тогда почему вы сидите здесь? — Карн уже кричал на генерала.
— Вы разговариваете с командиром, повелитель. Я все держу в своих руках. Вы…
— Генерал Цикер, вы возвращаетесь обратно с пилотом… — Карн посмотрел на человека слева от себя.
— Дженкинс, милорд.
— С пилотом Дженкинсом. Вы слишком долго были человеком моего отца. Я не могу верить вам. Иджил, свяжи ему руки за спиной. Веревка в третьем кармане его дополнительного ремня.
Иджил шагнул к генералу Цикеру. Тот упал на колени.
— Избавьте меня от унижения, повелитель. — Генерал слегка повернулся, опустив правую руку в карман. Иджил бросился к нему, схватил его правую руку и держал до тех пор, пока не разжались его пальцы, онемевшие от боли. Маленький пистолет упал на игральный стол. Карн уставился на него. Смерть. От одного из служащих его семьи.
— Спасибо, брат. Я не… — Карн остановился, подождав, пока не спадет оцепенение. Когда он снова посмотрел на генерала, его глаза были холодны, как у кошки. — Я слишком долго жил в мире, где человеческому слову можно верить, а верность подданных своему повелителю не ставится под сомнение. — Карн посмотрел на ожидающих его синих. — Выведите этого предателя наружу и убейте его. Тело оставьте на растерзание медведям.
— О-о-о. — Все звуки, произносимые Цикером, слились в один протяжный выдох. — Ты никогда не будешь частью Лхарра, какой был твой отец. — Слова жалили, и генерал знал это.
— Ты и твоя мать с ее нежными связями с иностранцами…
— Уберите его!
Объединившись, Дженкинс и несколько синих выволокли генерала наружу.
— Перед твоими людьми! — Лицо и голос Иджила выдавали волнение.
— Это обычная вера, созданная моим собственным отцом, — ответил Карн с горечью. Он посмотрел на пилотов. — Один из вас уберет командирский пульт. Я хочу, чтобы все сотники лагеря немедленно были здесь. Фон Шусс, ты проверишь каждый барак и посадишь на транспорт каждого с обморожением или лихорадкой. Затем сообщишь мне, сколько людей осталось. Руководитель группы синих проследит за разоружением помощников генерала и запрет их отдельно в транспорте под охраной стражи.
Офицеры побелели, и один из них произнес дрожащим голосом:
— Повелитель, мы ничего не знали о планах генерала, мы подчинялись приказам. Лорд Карн, будьте милосердны.
— Вы можете доказать свою верность в другой раз, а сейчас у меня нет настроения давать вам шанс. Где карта входов на ферму?
Один из офицеров, к которому возвращался его цвет лица, показал на сверток, лежавший у стены.
— Спасибо за наши жизни, милорд. Ваш отец не оставил бы нам шанс.
Карн повернулся спиной, как будто он ничего не слышал, и направился к свертку с картами. Развернув его, он приложил палец к точке на карте.
— Мы здесь? — Говоривший офицер кивнул. — Как раз около одного из выходов? — Тот снова кивнул:
— Генерал не любил ходить слишком далеко по снегу.
— Тогда почему он не использовал его?
— Он один ведет в верхний ангар и контролируется рабами. Есть еще два других, на более глубокие уровни. Они открыты, милорд.
— Но почему он выбрал этот вход?
— Он тогда не контролировался восставшими, мой повелитель.
Карн длинно и с чувством выругался на трех языках.