— Время голосования подошло к концу, — объявил де Ври, — судебные приставы соберут и сосчитают листки.
Бейлифы в красной форме быстро собрали бюллетени и удалились подсчитывать голоса. Карн положил руки на стол и стал пристально разглядывать свои длинные смуглые пальцы. В это время барон фон Шусс поднялся с места:
— Эмиль фон Шусс, Дом фон Шуссов. Будет ли Совет обсуждать убийства в пустыне Цинн, пока подводятся итоги голосования?
— Этот вопрос остается на повестке дня, барон.
Карн упрямо, с силой сжимал кулаки, глядя, как напрягаются мышцы, как белеют костяшки пальцев. Слева от скамьи фон Шуссов кто-то встал, чтобы выступить, но Карн даже не взглянул в его сторону. Он сосредоточил все внимание на своих руках и на поверхности стола, где они лежали. Старый, почерневший от времени стол, уже не один век стоявший здесь, был покрыт рубцами, пятнами, выбоинами. Словно бывалый израненный воин, он хранил на себе следы минувших сражений. Возле правой тумбы остался глубокий, незаживающий шрам от охотничьего ножа, будто кто-то жестоко вонзал его в гладкую поверхность долго, до тех пор, пока под ударами не обнажилось добротное темно-красное дерево, напоминавшее пролитую в битве кровь. Отметина эта была, должно быть, очень давней: в Палате Совета уже на протяжении многих поколений существовал запрет на любые виды оружия. Под правой рукой Карн заметил круглую, точно по размеру крупного, тяжелого кулака, вмятину — отголосок проходивших здесь когда-то страстных и напряженных споров.
Карн очнулся, услышав холодный, пронзительный голос.
— Бранд Кингсленд, Дом Кингслендов. Доказательств нападения наемных убийц не существует, — и Кингсленд снова сел на свое место.
Повернувшись и изучая его строгий породистый профиль, Карн думал о том, кто же союзники Дома Кингслендов.
«Интересно, Бранд — граф? Конечно, ему за пятьдесят, он слишком стар, но, если у клана нет влиятельных и сильных врагов, он может…»
Он мысленно проклинал надменность и заносчивость своего отца, отказавшегося дать третьему сыну политическое образование.
О Кингслендах он знал только то, что они связаны родственными узами с Домом фон Шуссов, но даже это стало ему известно не от отца.
«У тебя былочетыре сына , отец, теперь я остался один, чтобы спасти наш Дом», — с горечью думал Карн.
— Ян Виллем, Дом Джастинов, господин Председатель.
Маленький, коренастый, он был чуть старше Халарека.
— Показания Гильдии еще окончательно не изучены, но цвет формы и серебристый флайер доказывают выдвинутое лордом Карном обвинение. Личные армии и их солдаты не должны участвовать в убийствах, милорд. Это закон. Мы все это знаем. Таким образом, нападение в пустыне Цинн — грубое нарушение закона, и вынесение обвинительного приговора должно повлиять на срок опеки, устанавливаемой Советом над Домом Харланов.
— А кто сказал, что она будет установлена? — усмехнулся Гаррен Одоннел.
— Мы, господа! — раздался резкий, гневный голос со стороны скамей Свободных граждан. — Харим Гашен, свободный город Ниран, господин Председатель. Спутник Гильдии сделал снимки осады. Есть ли снимки флайеров над пустыней, нет ли их — законом предусмотрено наказание за предпринятую осаду, а закону надо подчиняться.
— Свободные граждане никогда не вмешивались в…
— Мы и сейчас не вмешиваемся, лорд Тимкин. Ольдермен Ташек, свободный город Йорк. Существующий закон, изданный Семьями, будет соблюден. Мы, Свободные граждане Старкера-4, проследим за этим.
— Рид, свободный город Лок. Господа «благородные» представители Девяти Домов, ваши рабы бунтуют, вражда между вами усиливается. Мы не позволим вам своим произволом и беззаконием втянуть Свободных граждан в войну, не позволим оттолкнуть от нас Гильдию.