Им так не хватало его опыта и мудрости!
— Тогда как ты узнал, что это он? — поинтересовалась принцесса.
С каждым словом мага ее интерес возрастал. Старик сделал еще глоток эля и заткнул бутылку пробкой. Не говоря ни слова, он встал и подошел к мертвому охотнику за кровью. Старясь не наступить на вытекшую жидкость, он поднял левую руку мертвеца таким образом, чтобы Шайлиха смогла увидеть внутреннюю сторону предплечья, и другой рукой указал на ярко-красное, необычной формы родимое пятно.
— Я знал Филлиуса еще со времени своего детства, — объяснил Виг. — Это родимое пятно было у него всегда. Я заметил его сразу же, как только он поднял топор.
Принцесса хорошенько подумала, прежде чем задать следующий вопрос.
— Ты поэтому сначала… колебался?
Однако едва эти слова сорвались с ее губ, как Шайлиха тут же пожалела об этом.
— Ты сомневаешься во мне? — спросил Верховный маг. — Думаешь, я мог позволить ему убить тебя? Я никогда не забываю о своих обязанностях, принцесса. Многие, при шедшие в этот мир задолго до тебя, нуждались в моей за щите, и я всегда выполнял свой долг.
Шайлиха понурилась. Тогда Виг улыбнулся и прикоснулся пальцем к ее подбородку, заставляя поднять голову. Он всегда восхищался силой духа этой молодой женщины. Поистине, принцесса и ее брат были близнецами не только в физическом смысле этого слова.
— Истина в том, что на самом деле никакая опасность тебе не угрожала. Отвечая на твой вопрос, скажу — да, я колебался именно потому, что он был моим другом. Но дело в том, что ему был нужен именно я. Убив меня, на тебя он попросту не обратил бы внимания. Охотников за кровью интересует только «одаренная» кровь мужчин, и притом лишь тех, кто обучался искусству магии. Охотники были задуманы волшебницами исключительно как орудия убийства, жертвами которых должны были становиться маги. Хитроумное решение, надо отдать им должное.
— Ты говоришь, что мне не угрожала опасность. А что он стал бы делать после того, как убил тебя?
Поджав губы, старый маг бросил быстрый взгляд через плечо Шайлихи.
— Съел бы мертвого коня — сырым.
Принцессу снова едва не вырвало, и она с еще большим усердием принялась сосать корешок.
— Так вот почему вы называете их «охотниками за кровью»!
— Это не мы придумали такое название, а волшебницы. Они лишили их каких-либо ощущений, оставив лишь умение чувствовать магов и стремление убивать их, а также наделили недюжинной силой. Каждого из охотников они вооружили боевым топором, который в значительной степени выступает в качестве символа. Ходили слухи, что насаженные на них человеческие черепа принадлежат первым жертвам охотника за кровью.
— Был еще и запах, — Шайлиха сморщила нос. — Когда ты убил его, я почувствовала ужасную вонь, и потом над тем местом поднялся какой-то странный туман.
Виг снова поглядел на останки того, кто когда-то был его другом, и заметил, что трава вокруг расколотого черепа почернела. Он отвернулся. Маг знал, знал совершенно точно, что, если бы Филлиусу оставили свободу выбора, он предпочел бы смерть. И это было единственное, что старик мог сейчас для него сделать. Только мысль о таких вещах позволяла и ему, и остальным магам Синклита справляться с болью, которая нередко становилась почти невыносимой.
— Во время трансформации мозг желтеет и окисляется, — сказал он. — Когда череп раскололся, ты ощутила запах кислоты. Поначалу мы пытались обратить процесс перерождения вспять, вернуть несчастным человеческий облик, но потерпели неудачу. До того как мы нашли Парагон, превзойти волшебниц было нам просто не под силу. Несколько магов, в том числе и обладающие большей, чем я, силой, погибли, предпринимая попытки воспрепятствовать трансформации.