Услышав свист, жеребец тут же потрусил к Тристану, осторожно взял морковь из протянутой руки хозяина длинными ровными зубами и с явным удовольствием захрумкал ею, не спуская глаз с принца, который принялся грызть свою. Это был один из их маленьких ритуалов, и иногда Озорнику доставались обе морковки. Так и на этот раз, почувствовав, что голода он не испытывает, Тристан протянул жеребцу оставшуюся часть морковки. Тот наклонил голову и снова коснулся щеки хозяина губами, оставив на ней маленькие влажные кусочки моркови. Принц вытер лицо и негромко засмеялся — только сейчас он почувствовал, как сильно болят ребра.
— Иди, погуляй пока, — сказал он коню. — Мне, конечно, не мешает умыться, но тебе я это дело поручать не хочу.
Тристан достал из сумки еще одну морковку и, дав ее понюхать Озорнику, бросил на другой край поляны. Принц улыбнулся, увидев, как жеребец поскакал туда, задрав хвост. До него у Тристана была кобыла, которая погибла, дав жизнь Озорнику. С тех пор молодой принц и жеребенок были неразлучны. Временами казалось, что лучшего друга у Тристана и нет. После его сестры-близнеца Шайлихи и Вига, Верховного мага Синклита, конечно. Он снова улегся на траву, скользя ленивым взглядом по медленно плывущим облакам. Одно из них чем-то напоминало профиль старого мага, и принц улыбнулся.
Виг, наставник и друг. Верховный маг — это подразумевало, что в королевстве нет более опытного и могущественного. Человек, поддразнивать которого нравилось Тристану больше всего на свете. Да, Виг, без сомнения, ужасно рассердился бы на него. Но мысль о том, как выглядели бы шесть магов Синклита, увидев его беспомощно болтающимся над пропастью так незадолго до церемонии отречения, снова заставила принца рассмеяться, невзирая на испытываемую при этом боль. «Король Тристан Первый, непревзойденный мастер раскачивания на дубовых ветвях», — подумал он.
Глядя в небо, он задумался о Синклите как о едином целом. Маги — одаренные особым талантом советники короля Евтракии. Тристан по очереди представил себе их лица. Виг, Эглоф, Тритиас, Слайк, Килиус и Мааддар — именно благодаря им много лет назад была одержана победа в Войне с волшебницами. Всем им было далеко за триста; от разрушительного воздействия времени магов защищали заклинания, созданные ими во время войны. Эти заклинания, получившие название «чар времени», воздействовали только на людей с «одаренной» кровью. Использовать их разрешалось только применительно к членам Синклита и правящему королю, если он сам того захочет; даже обладающих не столь значительной силой так называемых «магов резерва» «чарам времени» не подвергали. Ничего больше об этом принцу известно не было.
Но зато он хорошо знал, что в день его тридцатилетия отец отречется от престола и станет седьмым членом Синклита. С этого момента жизнь Николаса тоже будут защищать «чары времени» — а еще обладающий удивительной магической силой драгоценный камень под названием Парагон, усиливающий и без того огромную мощь магов Синклита. И мать Тристана, королева Моргана, с печалью, но смирением умрет от старости раньше супруга, который вместе с другими членами Синклита будет жить вечно.
А он, Тристан, будет править.
Принц вздохнул. Конечно же, он любил и всех своих родных, и старых магов, пусть даже ему и нравилось подшучивать над ними. Но это не прибавляло ему желания стать королем.
После восшествия Тристана на престол Синклит первым делом попытается заставить его обзавестись супругой, в надежде на то, что в день тридцатилетия его первого сына престол перейдет к нему, а сам Тристан вслед за отцом войдет в Синклит. По окончании Войны с волшебницами Синклит избрал уважаемого всеми гражданина, обладающего «одаренной» кровью, и провозгласил его первым королем Евтракии. Дальше все пошло по накатанной колее.