Даже после принесения клятв, обретения цепи и поступления на службу, мейстер будет вспоминать темноту своего одиночества, и тщетность своих попыток зажечь стеклянную свечу… потому, что даже имея знания, не все в этом мире возможно.
Ленивый Лео расхохотался:
– Невозможно для тебя, хотел ты сказать. Я своими глазами видел, как эта свеча горела!
– Я не сомневаюсь, ты видел как горели несколько свечей, – спокойно ответил Армен, – возможно, свечи из черного воска.
– Я знаю, что я видел. Свет был странным и очень ярким. Куда ярче, чем может дать любая восковая или сальная свеча. От нее получались странные тени и пламя никогда не мерцало, даже когда в двери за моей спиной дули сквозняки.
Армен скрестил на груди руки.
– Обсидиан не может гореть.
– Драконье стекло, – вставил Пэт: – маленький народ называет его драконьим стеклом. – Почему-то это показалось ему важным.
– Да, – улыбнулся Аллерас Сфинкс, – и если в мир снова пришли драконы…
– Драконы и еще что-то темное, – сказал Лео. – Овечки закрывают глаза, но мастифф видит истину. Просыпаются древние силы. Тени движутся. Грядет век чудес и ужаса, век богов и героев. – Он потянулся, улыбнувшись им своей ленивой ухмылкой. – Я бы сказал, за это стоит выпить.
– Мы уже достаточно набрались, – ответил Армен. – Рассвет уже гораздо ближе, чем нам бы хотелось, и у архмейстера Иброза лекция о свойствах мочевины. Тем, кто собрался ковать серебряное звено неплохо было бы послушать.
– Держитесь подальше от меня со своими склянками и дегустациями мочи, – отмахнулся Лео. – Что до меня, то я предпочитаю дегустировать золотое арборское.
– Если б передо мной был выбор пить мочу или слушать тебя, то я бы предпочел мочу. – Молландер оттолкнулся от стола. – Пошли, Рун.
Сфинкс потянулся за своим луком.
– А мне пора спать. Может, мне приснятся драконы и стеклянные свечи?
– Что, все уходите? – фыркнул Лео. – Ну что ж. Рози-то останется. Возможно, я разбужу нашу маленькую конфетку и сделаю из нее женщину.
Аллерас заметил выражение лица Пэта.
– Если у него нет даже медного гроша, чтобы заплатить за выпивку, то золотого для девушки у него и подавно нет.
– Точно, – согласился Молландер. – Кроме того, чтобы сделать из девушки женщину требуется быть мужчиной. Пошли, Пэт. Старый Волгрейв встает с первыми лучами солнца. Ему скоро понадобится твоя помощь.
«Если только он сегодня сможет вспомнить, кто я такой», – Архмейстер Волгрейв без труда мог отличить одного ворона от другого, но не мог справиться с людьми. Порой он считал Пэта кем-то по имени Криссен.
– Нет, – ответил он друзьям. – Я еще задержусь. – Заря еще не появилась. Алхимик все еще мог объявиться, и Пэт хотел быть на месте, если это все же произойдет.
– Ну как хочешь, – сказал Армен. Аллерас смерил Пэта кислым взглядом, затем закинул свой лук на плечо и зашагал следом за остальными к мосту. Молландер был так пьян, что не мог идти самостоятельно, не опираясь на плечо Руна. Цитадель была не так уж и далеко, будь вы ворон, но ни один из них вороном не был, а Старый город был запутанным лабиринтом, состоящим из улиц, перекрестков, переулков, и закоулков.
– Осторожнее! – услышал Пэт голос Армена, когда следом за ними сомкнулась стена тумана. – Здесь влажно, а доски скользкие.
Когда они ушли, Ленивый Лео через стол кисло посмотрел на Пэта.
– Как жалко. Сфинкса похитили со всем серебром, бросив меня на Пятнистого свинтуса Пэта. – Он потянулся, зевнув. – Как там поживает наша любимица Рози, приятель?
– Спит, – кратко ответил Пэт.
– Наверняка голая, – осклабился Лео. – Думаешь она взаправду стоит дракона? Когда-нибудь я это проверю.
Пэт это отлично знал, поэтому не стал отвечать.
Но Лео и не нужен был его ответ.