Заявит ли Виктарион свои права, Мокроголовый?
– Эурон – старший брат… – начал мейстер.
Эйэрон взглядом заставил его замолчать. И в маленьких рыбачьих деревушках и в крупных каменных крепостях, от подобного взгляда Мокроголового девицы падали в обморок, а орущие от страха детишки разбегались к матерям, и его было достаточно, чтобы заткнуть слугу с рабской цепью на шее. – Эурон – старший, – признал жрец, – но Виктарион благочестивее.
– Они станут воевать между собой? – спросил мейстер.
– Железнорожденный не должен проливать кровь железнорожденного.
– Весьма набожно сказано, Мокроголовый, – заметил Гудбразер, – но твой брат их не разделяет. По его приказу был утоплен Савэйн Ботли, который заявил, что Морской трон по праву принадлежит Теону.
– Если он был утоплен, значит кровь не пролилась, – ответил Эйэрон.
Мейстер и лорд переглянулись. – Я должен дать ответ Пайку, и не могу тянуть, – сказал Гудбразер. – Мне нужен твой совет, Мокроголовый. Что это будет – присяга, или вызов?
Эйэрон дернул себя за бороду, размышляя. Я видел бурю, и ее имя – Эурон Вороний Глаз. – Пока – молчание, – сказал он лорду. – Я должен помолиться о даровании мне просветления.
– Молись, сколько угодно, – ответил мейстер, – но это не меняет закон. Теон – наследник, Аша – следует за ним.
– Молчи! – взревел Эйэрон. – Слишком долго железнорожденные слушали болтовню мейстеров о зеленых землях и их законах. Пришло время, прислушаться к морю. Самое время прислушаться к голосу Бога. – Его собственный голос гремел в задымленном зале, наполненный такой мощью, что ни Горольд Гудбразер, ни его мейстер не посмели ответить. Со мной мой Утонувший Бог, – подумал Эйэрон. Он указал мне путь.
Гудбразер предложил ему переночевать в замке, но жрец отказался. Он редко спал под крышей замка, и никогда так далеко от моря. – Настоящее удобство для себя я познаю под волнами – в водных дворцах Бога. Там я устроюсь со всеми удобствами. Мы рождены для того, чтобы страдать. Страдания делают нас сильнее. Все, что мне нужно – свежая лошадь, чтобы добраться до Пебблтона.
Гудбразер охотно удовлетворил его просьбу. Он так же отправил с ним собственного сына, Грейдона, чтобы тот указал жрецу кратчайшую дорогу через холмы к морю. Когда они выехали, до рассвета оставался еще час, но у них были сильные кони и их ноги ступали уверенно, поэтому они двигались быстро, несмотря на темноту. Эйэрон закрыл глаза и беззвучно молился. Спустя какое-то время он уже дремал в седле.
До него донесся тихий звук, похожий на скрип ржавых петель. – Урри, – прошептал он, и проснулся от страха. Здесь нет ни петель, ни двери, ни Урри. Брошенный топор отрубил Урри пол руки, когда ему было четыре-и-десять лет. Он играл в танец пальцев, пока воевали его отец и старшие братья. Третьей женой лорда Квеллона была Пайпер из замка Розовой Девы – девица с большой мягкой грудью и карими глазами лани. Вместо того, чтобы вылечить руку Урри Старым Способом – огнем и морской водой, она передала его заботам своего мейстера с зеленых земель, который поклялся, что сможет пришить отрубленные пальцы обратно. Он сделал это, и продолжил лечение настойками, мазями и прочими травами, но рука омертвела и у Урри началась лихорадка. К тому времени, когда мейстер отнял руку, было уже поздно.
Лорд Квеллон так и не вернулся из своего последнего похода. Утонувший Бог в своей доброте, упокоил его в море. Назад вернулся Лорд Бейлон со своими братьями Эуроном и Виктарионом. Когда Бейлон узнал о случившемся с Урри, он отрубил мейстеру три пальца кухонным ножом и заставил вдову своего отца Пайпер пришить их обратно. Мази и настойки сослужили мейстеру ту же службу, что и Урригону.