Если спереди два молодых гнома больше всего напоминали разбойников, ограбивших оружейную лавку, то со спины — в высоких шлемах, с топорами на луках седел, с арбалетами, с метательными топориками и ножами на перевязи поперек кольчуг, с мечами, кинжалами и булавами, что топорщились из-под коротких плащей — эти двое здорово походили на маленькие осадные башни, готовые к взятию города. Но улыбка быстро исчезла с лица гончара. Лони и Нали, знаменитые сыновья знаменитого отца, никогда не приходили в деревушку вооруженными. Охранники покоев государя Дайна не знали удержу в буйных забавах. Ничто не могло свалить их с ног — ни кулаки заезжих молодцев, которые, прослышав, что среди гномов появились настоящие бойцы, раз за разом наведывались в харчевню; ни десятигаллонный бочонок пива, который неизменно заказывали Лони и Нали на вечер… Однако эти двое никогда не носили оружия. В крайнем случае, они обходились жердями и поленьями…
Следующие двое тоже были молоды (Вине почти безошибочно научился распознавать возраст по длине бород), а один к тому же и красив. Вине, конечно, считал, что в мужской красоте лучше всего разбираются женщины, но и он цокнул языком, глядя на открытое, с правильными чертами лицо, обрамленное легкими даже на вид кудрями. В какой-то момент гончар подумал, что это, скорее всего, сын самого Царя под Горой, а остальные — оруженосцы, телохранители и сопровождающие. Его догадку подтвердили три гнома, которые проследовали за красавчиком. В золоченых доспехах, положив руки на изукрашенные рукояти секир, которые выглядывали из-под черных, богато расшитых золотом плащей, они угрюмо пропылили по дороге.
«Да они же свататься едут», — сообразил Вине, когда мимо него одна за другой проехали четыре телеги. Каждая была плотно укрыта кожаным пологом. Первой правил громадный, совершенно седой гном. Вине и не подозревал, что среди подгорного народа встречаются такие гиганты. На облучке второй восседал карлик. Гончар даже ненароком подумал, что это ребенок — настолько мал был возница. Кроме того, у него не было бороды. Точнее, борода присутствовала: маленькая и седая, почти незаметная на лице. Но кольчуга и внушительного вида кирка, торчавшая из-за пояса, разом рассеяли сомнения гончара насчет возраста карлика.
«Подарки везут невесте, — подумал Вине. — Видимо, драгоценности. Иначе, зачем столько охраны?»
Потом проехали еще гномы; некоторые знакомые, а других Вине видел в первый раз — но все они были в кольчугах и шлемах, с топорам. Хотя у одного, кряжистого крепыша, вместо топора опять же была боевая кирка. Обилие оружия и доспехов встревожило гончара — но не более. Ведь гномы никогда не посылают в бой молодежь и стариков. Война для подгорного народа — удел зрелых мужей… Вине заметил еще одно знакомое лицо. Как же, забудешь такого! Глава гильдии оружейников, — седая борода длиной в два ярда, заплетенная, обмотанная вокруг тела и заткнутая за пояс — мастер Фрар собственной персоной верхом на пони. Гончар даже сплюнул в сторону после того, как увидел это лицо с маской вечного недовольства. Второго такого скупердяя надо еще поискать даже среди гномов. Дом гончара соседствовал с домами кожевника и местного кузнеца (который, по правде говоря, занимался только тем, что перепродавал изделия гномов), и Винсу не раз доводилось быть свидетелем того, как Фрар до посинения торговался за каждый клочок кожи и каждый гвоздь. Да и на ярмарке мастер-оружейник отличился не раз. Хотя надо признать — свою работу Фрар знал отменно. Если на изделии стояла его личная печать, такое оружие ценилось на вес золота.
Заметив последнего гнома, который в некотором отдалении от остальных замыкал колонну, Вине вздрогнул. Этого гнома гончар тоже хорошо знал. Невысокий и сухощавый, он одним своим видом вызывал необъяснимую тревогу.