— Именно так ты видишь итоги моей жизни? Одна непоправимая ошибка за другой?
— Конечно нет, — ответил Баррин. — Ты сделал много хорошего, но и ошибок допустил немало. Вот чему я действительно завидую, так это тому, что ты никогда не учишься на своих ошибках и никогда не расплачиваешься за них и никогда не заканчиваешь начатого.
— Как раз это я и стараюсь исправить сейчас. Я впустил фирексийцев в этот мир. Теперь я делаю все, что могу, чтобы избавиться от них раз и навсегда, — гневно проговорил Урза. — Я многому научился, но многое еще предстоит узнать, прежде чем я исправлю эту катастрофическую ошибку и расставлю все на свои места.
— Да, — согласился Баррин, — тебе еще многому предстоит научиться.
Пропуская мимо ушей последнее замечание, Урза быстро проговорил:
— Я видел одну часть головоломки, но я до сих пор не знаю, с чем она связана. Ты заметил кулон, который носит Карн?
— Да, — ответил Баррин, — это небольшая ящерица на цепочке.
— А ты заметил, какой это прочный металл? Он способен поцарапать и сталь, и даже алмаз. К тому же он совсем не нагревается при временных перегрузках.
— О чем ты говоришь? Ты хочешь создать прототип из этого металла?
— Возможно. Возможно. — Глаза Урзы горели. — Надо будет спросить Карна, где он его раздобыл. А если мы сможем сделать другой прототип из этого…
— Мы должны заключить соглашение с изготовителями металла, — перебил его Баррин с саркастической улыбкой. — Или мы просто завоюем их родину, а их выгоним?
— Начнем, конечно, с соглашения. Завоевать мы всегда успеем.
Баррин помрачнел и подумал про себя: «Да, тебе предстоит еще многому научиться».
* * *
Через несколько месяцев пространственные мощности машины времени были значительно усилены. В одном из своих путешествий Карн побывал в Пустоши Адаркар, за тысячи миль от Толарии. Снег и лед покрывали большую часть этой земли. Там, где снега не было, проглядывал песок, превратившийся кое-где в стекло еще во времена древней битвы. Карн собрал несколько осколков, как просил Малзра, и вернулся с ними обратно.
Малзра осмотрел образцы и сообщил, что они действительно с Пустоши Адаркар. Он был очень доволен такими результатами и планировал пойти еще дальше при следующем испытании.
Последствия временных искажений становились все более очевидными. Сначала эти искажения еле уловимо и крайне редко сотрясали воздух и походили скорее на магнитные волны. Частота их проявления постепенно увеличилась от одного раза в неделю до одного раза в день.
Началось все с незначительных всплесков, а затем эти явления стали более продолжительными, диапазон их воздействия на человеческий организм значительно расширился. Слова застревали в горле. Прерывалось дыхание. Музыка умолкала. Мелодичный перезвон колоколов превращался в бессмысленное бренчание. Кубки переполнялись, посуда выпадала из рук. Одни куски мяса на гриле горели, в то время как соседние оставались сырыми. Карну, которому не надо было дышать, есть и у которого не было сердцебиения, все эти события казались всего лишь мелкими недоразумениями. Некоторые из более слабых жителей академии тем не менее вынуждены были переживать эти всплески, обхватив колени и изо всех сил стараясь вздохнуть. Поскольку временные искажения становились с каждым днем все сильнее, школьный лазарет был переполнен. Это встревожило Карна. Через два месяца, когда его вновь вызвали для продолжения экспериментов, он поделился своим беспокойством.
— Я не такой, как вы, — заявил Карн. — Вы создали меня, потому что существа, подобные вам, не могут двигаться сквозь временные искажения. Чем больше я путешествую на этой машине, тем больше временных искажений случается здесь, в настоящем. И с каждым разом они становятся все серьезнее.