Вроде бы, у тех ствол был красновато-коричневый…
Некоторые из этих деревьев имели дупла, к одному из которых и вела его Иласэ - там было пыльно, но относительно сухо. Всю дорогу Дарен задумчиво смотрел на Иласэ - чего-то в картинке не хватало:
- Где твой мешок?
Она ответила, только когда они забрались в дупло:
- Я оставила его, когда ты нашел тот амулет.
- И все наши припасы?
- Да. Ничего не осталось. Кроме компаса.
- Проклятье! Как ты могла поступить так глупо!
Иласэ ничего на это не сказала, только, вздохнув, прислонилась щекой к стволу.
Другая мысль прибежала следом, и Дарен схватился за пояс, где когда-то висели ножны:
- Мой кинжал!
- У меня. Каким-то чудом ты умудрился не выпустить его из руки, пока мы не выбрались из озера.
Дарен облегченно вздохнул:
- Тогда еще не все потеряно.
Иласэ на это снова резко, неприятно засмеялась, словно давая понять, как он наивен.
- Заткнись!
Всю ночь они провели в дупле. Там было хоть и сухо, но все равно холодно, и у них не имелось одежды, чтобы сменить влажную. Так же, как и подходящего дерева и кремней - развести огонь. Оба не спали.
Дождь к утру прекратился, и весь следующий день они провели на пляже, жарясь на совсем не осеннем солнце. Из еды нашлись только моллюски - холодные, несоленые и склизлые, но, после суток поста, вполне съедобные.
Дарен все чаще вспоминал черную пустоту, через которую они упали в огромное озеро. И то, что было в ней. То, чего не могло быть. Иласэ ни разу не заговорила об этом, и он тоже молчал. Молчание оставляло надежду, что ему просто показалось, что старые страшные сказки, которые много лет назад рассказывала ему мать, вовсе не превратились в реальность.
Логическая часть его разума робко намекала, что не стоит закрывать глаза на правду, но Дарен все равно отказывался признаться, даже самому себе, что они с Иласэ прошли сквозь Бездну. Потому что тогда надежды на возвращение домой почти не оставалось.
Чем ближе солнце приближалось к закату, тем беспокойнее чувствовал себя Дарен. В голову, против воли, лезли полусказочные истории о том, как опасно находится близко от незапечатанных Врат; рисовались образы существ, рядом с которыми виверна из черного озера грязи начинала казаться милым домашним зверьком. Нужно было убираться отсюда.
Вот только Иласэ решительно возражала:
- Следует толком понять, где мы находимся, и набрать припасов. Неизвестно, что может оказаться там, в лесу.
Конечно, нужно сказать, что Дарен и словом не обмолвился об истинной причине своего желания уйти с пляжа. Юноша просто заявил, что они пойдут - и точка:
- И вообще, у тебя нет никакого права голоса, глупая ствура, - он встал над ней, скрестив на груди руки, надменно глядя на девушку сверху вниз.
Ее выгоревшие на солнце тонкие брови упрямо сдвинулись:
- Какая муха тебя укусила, Тартис?
Проклятье, солнце садилось, у них не было времени для глупых споров.
Дарен схватил ее за руку и потянул с песка вверх:
- Хватит бездельничать! Сидя здесь, мы далеко не уйдем!
Иласэ резко выдернула у него руку:
- Не знаю, что на тебя нашло! Но лучше бы тебе перестать, иначе, честное слово, я закричу так, что у тебя лопнут барабанные перепонки!
- Попробуй - и я засуну тебя под воду, пока не замолчишь! - пригрозил Дарен. Иласэ яростно уставилась на него в ответ, однако потом встала и зашагала к лесу. Дарен пошел следом, постоянно борясь с желанием обернуться и проверить, не начали ли какие-нибудь твари вылезать из воды.
Остаток дня прошел без приключений. Они нашли немного еды, однако ничего подходящего, чтобы разжечь огонь и сделать защитный круг. Ни Золотые Лиственницы, ни другие подобные деревья в этом лесу не росли. Только гиганты с черными стволами.