Сюда съедутся всевозможные телерепортеры и газетчики; прибудет мэр Палм-Спрингс с заранее заготовленным хвалебным выступлением; даже губернатор Калифорнии приедет и скажет речь, если сможет добраться сюда.
Потом все устремятся в бары и буфеты у бассейна, напьются и будут танцевать до упаду под три оркестра. А под конец всех ожидает конкурс красоты, который, вероятно, станет самым грандиозным в истории сластолюбия.
И вот тут-то на сцену выхожу я.
Я назначен членом жюри этого потрясающего конкурса.
По крайней мере, такова моя "легенда".
Вся южная Калифорния знает, что я – частный детектив, Шелл Скотт из фирмы "Шелдон Скотт. Расследования". Но всем также известно, что Шелл Скотт сорвет голос, крича "Да!", если его пригласят судить конкурс красоты. И мой клиент, который уже сидел за решеткой, – пока мне не удалось ничего для него сделать, – втайне надеялся, что все пирующие решат, будто я явился не шпионить, а просто поглазеть.
Естественно, я смотрел во все глаза. Это было несложно.
Большинство красавиц, которые завтра будут демонстрировать свой персикового цвета эпидермис, свои выпуклые прелести и прочие штучки, уже сегодня подавали не только закуски, а все меню сразу, и я веселился от души. К примеру, в двух стоящих рядом палатках одна девушка продавала поцелуи, а другая – печенье, и я вовсе не собирался объедаться печеньем.
Если бы мой клиент смог выйти из каталажки до того, как получит кровоизлияние в мозг, которое, судя по всему, давно ему угрожает, если бы мне удавалось и дальше увертываться от пуль и раскрыть два убийства к завтрашнему дню, – да, на все это у меня было всего шестнадцать часов, – я получил бы настоящее наслаждение от этого дела.
Я вспомнил о своем клиенте и подумал: неужели местные власти действительно считают, что он убивал людей? Меня самого тоже это интересовало. Мне пришла в голову мысль, что, если он убил двоих человек или даже одного, может быть, мне не стоило браться за столь гибкое дело.
Но тем не менее, я за него взялся и теперь должен был отработать свои сто долларов. Или десять тысяч. В зависимости от ситуации. В частности, от того, смогу ли я сейчас оторвать задницу от шезлонга и предпринять нечто невероятно умное, – только сначала надо было придумать и впрямь что-нибудь умное. Частично успех моего дела зависел от Орманда Монако.
Орманд Монако был владельцем "Кублай-хана", тем самым человеком, который затеял всю эту восточную вакханалию. Этому парню очень хотелось быть здесь, в центре событий, приветствовать своих гостей, расточать лучезарные улыбки красавицам, потягивать свой отборный коньяк и принимать заслуженные поздравления. А вместо этого он, бедолага, томится в каталажке. Мой апоплексический клиент.
Он не был близок к апоплексии, когда звонил мне сегодня днем. Он был почти спокоен. Встревожен – да; озабочен; но не перепуган до смерти. Не тогда. Он не был испуган, когда нанимал меня, чтобы я позаботился о покое и счастье его жизни.
Он позвонил мне из Палм-Дезерта в два часа дня. В пятницу днем, в жаркую сентябрьскую пятницу. Я дочитал книгу и внимательно наблюдал за резвящейся в аквариуме рыбкой на книжной полке в моей конторе. Я всегда так делал, когда не был завален работой. Рыбка – гуппи. Я помешан на гуппи.
Зазвонил телефон. Я подошел к большому, обшарпанному столу из красного дерева и взял трубку.
– Алло, – сказал я. – Шелл Скотт.
В ответ я услышал густой, приятный, немного тягучий голос:
– Мистер Скотт, меня зовут Орманд Монако.
Глава 2
Имя Орманд Монако было мне знакомо.
Его многие знали в этой части света. Я думаю, его знали и в другой части света.