Тогда он направился к Бэйреку, который хмуро смотрел на огромное судно, которое на веслах шло вверх по реке ему навстречу.
– На плаву оно выглядит очень внушительно, – говорил этот крупный рыжебородый человек своему другу, капитану Грелдику, – но, думаю, оно станет еще более внушительным, когда нам придется вытащить его из воды и передвигать по суше.
– Ты один из тех, кто хотел, чтобы применялись крупнейшие военные суда, – широко ухмыляясь, напомнил ему Грелдик. – Придется тебе закупить довольно много эля, чтобы команда достаточно напилась, прежде чем тащить его. Я уже не говорю о том, что капитан, по обычаю, участвует в этом наравне с остальными.
– Глупый обычай, – кисло проворчал Бэйрек.
– Я бы сказал, что тебе предстоит плохая неделя, Бэйрек. – И ухмылка Грелдика стала еще шире.
Дерник отвел в сторону двух моряков и начал с ними серьезный разговор, рисуя палкой на речном песке какие-то схемы. Чем больше он говорил, тем больший интерес они проявляли.
После этого разговора на следующий день появилась пара низко сидящих повозок, имевших с обеих сторон по дюжине колес. Под презрительные насмешки остальных чиреков два судна были аккуратно водружены на повозки и крепко к ним привязаны. Насмешки прекратились, когда команды обоих судов начали катить повозки через равнину. Хеттар, которому случилось проезжать мимо, несколько минут с озадаченным видом наблюдал за ними.
– Почему вы толкаете их руками, – спросил он, – когда имеется самый большой в мире табун лошадей?
Глаза Бэйрека широко раскрылись, а потом на его лице появилась почти благоговейная улыбка.
Насмешки сыпались градом, когда суда Бэйрека и Грелдика устанавливались на платформы с колесами, но довольно скоро сменились сердитым ворчанием, поскольку повозки, которые тянули вереницы олгарских лошадей, без всяких усилий катились к утесу, мимо людей, напрягавших все свои силы, чтобы продвинуть свои суда хотя бы на несколько дюймов. Для пущего эффекта Бэйрек и Грелдик приказали своим людям праздно развалиться на палубе судов и лениво попивать эль, играя при этом в кости.
Когда большой корабль катился мимо Энхега, тот весьма сурово посмотрел на своего дерзко ухмылявшегося кузена, и лицо короля отразило крайнюю степень негодования.
– Это заходит слишком далеко! – взорвался он, срывая корону и бросая ее на землю.
Король Родар ответил, изо всех сил сохраняя на лице строгое выражение:
– Я бы первым признал, что этот способ не столь хорош, как передвижение судов волоком, Энхег. Уверен, что имеются глубокие философские причины для всего этого напряжения, воплей и брани, но ведь так на самом деле быстрее, не будешь же ты отрицать этого? И нам придется передвигать корабли именно так.
– Но это же противоестественно, – прорычал Энхег, продолжая смотреть на два судна, которые были уже теперь в нескольких сотнях ярдов от них.
Родар пожал плечами:
– Все кажется противоестественным, когда пробуешь в первый раз.
– Я подумаю об этом, – мрачно сказал Энхег.
– Но я не стал бы думать слишком долго, – посоветовал ему Родар. – С каждой милей твоя популярность как монарха будет падать, а Бэйрек такой человек, который на всем пути к утесу будет демонстрировать твоим матросам свое хитроумное изобретение.
– Неужели он действительно будет это делать?
– Думаю, ты можешь на это рассчитывать.
Король Энхег горестно вздохнул.
– Пойди приведи этого слишком умного сендарийского кузнеца, – с кислой миной приказал он одному из своих людей.
Позже в этот же день военачальники собрались для обсуждения стратегических вопросов.
– Сейчас главная проблема заключается в том, чтобы скрыть от противника нашу численность, – сказал король Родар.