Так что мы с гномом вернулись обратно к стволу и всего лишь продолжили жевать, не желая сокращать время обеда.
Гном не стал присаживаться у стены, аккуратно съел остаток своего ломтя, стоя у столба.
– Ноги заболели? – спросила я.
– Прошто решил, што негоже мне сидеть, когда дама иш шлавного рода Орионидов стоит, – отозвался гном.
Клянусь созвездиями, у меня от изумления кусок изо рта выпал.
Да, я – дама из славного рода Орионидов, как ни смешно это здесь звучит. Но Лишай меня побери, гном-то откуда это знает?! Здесь об этом вслух не говорится, никому не ведомо моё полное имя.
– Как многие иж моего племени, я был в штолице по делам, – сказал гном, глотнув воды из чайника.
– Столица велика, – осторожно заметила я.
– Тафлея громадна, но ярких шошвеждий мало. Тафлеец всегда отличит Орионидоф от Тауридоф или Геменидоф. И наблюдательный гном тоже. Не жря же говорят в штолице «держит голофу как орионидский грифон». – Гном повесил чайник на место.
Нет, надо было сказать «идите», приглашая его обедать. Он не отсюда, он оттуда…
– Я рада нашему знакомству, уважаемый Выдра, – вспоминая совершенно ненужные здесь слова, сказала я.
– Ражрешите ещё раж предштавиться, – церемонно отозвался гном. – Драудиран Вырдрайрыдархрад к фашим услугам, гошпожа…
– … Айа, созвездие Орион, дом Аль-Нилам. Вы всегда желанный гость в моём доме.
Церемонно раскланявшись в полутёмном стволе, мы, шлепая по сырому полу коровьими сагирами, отправились в низкую проходку работать дальше.
* * *
Снова покатилась по доске тачка. И закрутились воспоминания, нежданно вызванные гномом.
И снова почему-то пришёл на память выдуманный мной путешественник из далёкого Тар-Баг-Атая, ничегошеньки не понявший в Тавлее.
Даже смешно стало: сама же его выдумала, а потом пожалела бедолагу, запутавшегося в нашем узле мирозданья.
Если бы он задержался в столице подольше, понял бы, что из себя представляет город на болотах. Все же просто.
Миры – их множество. Мириады. А Тавлея одна.
И небо над всеми мирами – одно. Звёздное ночью, залитое солнечными лучами – днём.
Случайно ли так получилось или преднамеренно, но Тавлея – это отражение звёздного неба на земле. Зная это, легко можно во всём разобраться. Просто надо помнить, что звёзды светят и днём и ночью.
Альмагест – титул реки, соединяющей все миры. А имя её известно каждому – Млечный Путь.
Ничто так не ценится в чаше болот, как скальная твердь. На каменистых островках возведены замки, и расположение их совпадает с расположением звёзд на небе.
Это дома. Дома основали выходцы из самых разных миров, и были они там, откуда пришли в Тавлею, отнюдь не последними людьми – это любому понятно.
Хотя таких подонков, как Лишай с Клином, я думаю, среди них не было: тогда надо было за тверди среди топей биться, а не слабыми помыкать.
Тогда и слабых не было – лишь сильные пришли напиться из котла, где клокочет магия.
Дома объединены в созвездия. Созвездия правят Тавлеей, правят мирами. И ведут бесконечную борьбу между собой за власть, за магию, за место под звездным небом.
Наши предания говорят, что когда звезды отразились в тавлейских болотах, там, куда падал их свет, возникали острова.
Я в это не верю: ведь тогда вместо русла Млечного Пути топи и хляби должен был разрывать и возноситься вверх мощный каменный хребет. И где он?
Но в остальном, всё правда, – если, к примеру, знаешь, что башня, на смотровой площадке которой ты стоишь, – это Алудра Большого Пса, сразу определишь, что за гордая цитадель возвышается выше по течению, прямо на стремнине – это многобашенный дом Бетельгейзе, крупнейший дом Ориона.
Дальше высится гордый Беллатрикс, что значит Воин.