Однако замечу, — сказал Гэредис, — что некоторое количество всадников еще до войны сумели найти, приручить и успешно ездить на драконах, которые предположительно происходили с Черного острова, так что и здесь тоже нет никакой определенности. Способны ли другие виды скрещиваться с черными драконами? Честно говоря, я просто не знаю.
Наконец-то нашли новых поваров, Гэредис распорядился в конце каждой недели выдавать пиво, и один вечер освободили для отдыха.
Но все это для Хэла не шло ни в какое сравнение с тем, что Рэй, которого очень быстро произвели в офицеры, позволил ему — впервые! — полетать в заднем седле на смирной самке дракона.
— Так управляют этой скотинкой, — сказал он, — хотя, думаю, все это известно тебе еще с тех времен, когда ты работал у Афельни. Хлестнешь ее вожжами по левой стороне шеи, и, при некотором опыте, она повернет в ту сторону. Ударишь ее справа — только не сильно, без лишней жестокости, — и она полетит туда. Потянешь поводья на себя, и, если повезет, эта животина начнет подниматься вверх. Стукнешь по обеим сторонам шеи — и она, возможно, спикирует вниз. Если захочешь полететь быстрее, ударишь пятками по бокам. Потянешь еще раз на себя — полетишь медленнее.
Рэй сделал паузу.
— Это самый сложный способ управления. Некоторые драконы — как-то отец дал мне полетать на таком — подчиняются командам голосом. Другие, которых я видел, чувствуют, как всадник нагибается в седле, и поворачивают вместе с ним. А эта неповоротливая корова глупа как пробка и считает, что, просто поднимаясь с земли, сполна отрабатывает свою ежедневную кормежку. Пристегнись и полетели.
Хэл повиновался, и Рэй вспрыгнул в переднее седло.
— Но-о! — воскликнул он, и дракон, поерзав, приподнялся на лапах и выбежал из загона. Ее крылья развернулись, ударили раз, другой — и они оказались в воздухе.
Рэй позволил самке подниматься самостоятельно, не давая никаких команд.
Он оглянулся и, увидев, что Хэл сам не свой от радости, кивнул.
— Ты действительно был всадником, ну или хотя бы просто поднимался в воздух, в отличие от некоторых.
Хэл ничего не ответил, сосредоточенно глядя на самое волшебное зрелище из всех возможных — землю, стремительно уменьшающуюся под ним, и разворачивающийся горизонт.
— Выше не полетим, — сказал Рэй. — Я хочу, чтобы ты как можно скорее начал заниматься, учиться чему-то настоящему, а не просто раскатывал по воздуху, ковыряя в носу.
Занятия в классе велись, как бог на душу положит. Гэредис и другие преподаватели учили их читать карты, пользоваться компасом и выживать в случае приземления на вражеской территории.
Примерно в получасе лета от них располагался учебный лагерь пехоты, и, благодаря его курсантам, будущие всадники поняли, как выглядят с воздуха кавалерия, пехота на марше и штаб.
Хэлу казалось забавным, что, когда драконы приземлялись, солдаты смотрели на будущих всадников со смесью благоговейного трепета и недоверия, не понимая, как какие-то нормальные с виду мужчина или женщина могут по доброй воле доверить свою жизнь этим чудовищам.
Большая часть обучения казалась ему весьма полезной с практической точки зрения, но ему также было очевидно, что никто, будь то преподаватели или курсанты, не знал точно, какую именно службу эти драконы и их всадники могут сослужить Дирейну.
Хэл, верный себе, следовал указаниям Гэредиса и всегда носил при себе блокнотик, который заполнял своими собственными — надо признаться, довольно кровожадными — мыслями относительно областей, где можно было бы применить драконов.
— Разрази тебя гром, Кэйлис! — заорал инструктор.