— Чтобы воздать почести благородному маленькому герою, собирающемуся выйти в отставку. А потом их все отберут у тебя обратно, когда узнают, что ты вовсе не благородный маленький герой, собирающийся в отставку.
— Сама ты глупышка.
Гонец был очень рад вернуться в Розен в одном из удобных экипажей Хири. Хэл как-то удивился, зачем им два экипажа. Хири сердито вздохнула.
— Затем, глупыш, что если в экипаже будет третий, я никак не смогу заняться с тобой вот этим.
Она опустилась на колени и притянула его к себе.
Они выехали в путь тремя экипажами, со свитой леди Хири и запасами в дорогу, медленно продвигаясь на восток от одной придорожной гостиницы к другой, пока не достигли предместий столицы.
— Надеюсь, нам удастся где-нибудь остановиться, — сказал Хэл. — Мне до сих пор так и не заплатили, поэтому я буду вынужден одолжиться у тебя.
— Ни у кого одалживаться не нужно, — отрезала Хири. — Мы остановимся у сэра Тома.
— А-а. Ты что, написала ему?
— Молчи, героический глупыш. Мне это не нужно. Так оно и оказалось.
Лоуэсс оказал им самый горячий прием и отвел отдельные покои.
— Я уже знаю, о чем завтра будет болтать вся столица, — сказал он. — О романе самого отважного дирейнского воина с самой прекрасной дирейнской девушкой. Я уже слышу рыдания тех, кому повезло не столь сильно.
Он облизнул губы.
Хэл лично отправился в Королевский зверинец, чтобы сообщить отцу Сэслик о ее гибели.
— Моя единственная дочь, — печально сказал смотритель. — Ей непременно хотелось летать — и воевать. Моя жена умерла, а теперь и дочь тоже. До чего же холодно и одиноко в этом мире, сэр Хэл. Я рад, что стар и жить мне осталось недолго, ибо меня ничто к нему не привязывает, кроме моих животных.
Толстый коротышка был сама деловитость. Он представился одним из королевских конюших.
— Поскольку вы уже были представлены ко двору, — сказал он, — полагаю, нет нужды знакомить вас с правилами этикета. Король намерен произвести вас в лорды.
Хэл заморгал.
— В добавок к прочим милостям, о которых он сообщит вам лично. Я здесь для того, чтобы узнать, какой титул вы предпочли бы получить. Возможно, лорд Кэйлис Каэрльский?
Хэл криво улыбнулся и решил не упоминать о родителях, которым посылал деньги всякий раз, когда ему выдавали жалованье.
— Нет, — сказал он. — Не думаю, что я когда-нибудь вернусь туда. Каэрли — такое место, о котором с теплотой вспоминаешь, когда находишься вдали от него. Как можно дальше.
Конюший выдавил понимающую улыбку.
— Тогда какой же?
Хэлу не пришлось долго раздумывать.
— Лорд Кэйлис... Калабасский.
— О боги, — пролепетал конюший потрясение — Я уверен, королю это не понравится. Сомневаюсь, чтобы он захотел лишних напоминаний о Калабасе. Слишком много его верноподданных погибло там, включая и лорда Хэмила.
— У меня тоже были... друзья, которые погибли там, — сказал Хэл.
Конюший заметил выражение лица Хэла, сухо кивнул и не стал развивать эту тему.
— Вопросы вашей пенсии и тому подобные могут немного подождать.
— Раз уж я все равно порчу вашему хозяину день, позвольте мне сделать это дело до конца, — сказал Хэл и пошел прочь.
— О боги... боги... Король определенно будет не рад, — только и оставалось сказать конюшему.
Король не моргнув глазом присвоил Хэлу титул лорда Кэйлиса Калабасского, добавив, как и во время награждения лорда Кантабри, что его ждут и прочие почести, и приказал лорду Кэйлису явиться в его покои.
Еще один конюший провел Кэйлиса длинным коридором в на удивление скромно обставленную комнату.
Король наливал из графина бренди.
— Вам, сэр?
— С огромным удовольствием, ваше величество.
— Если мне не изменяет память, я говорил еще раньше, когда производил вас в рыцари, что Дирейну нужны свежие люди и свежие мысли.
— Да, сир.