— Да, он уже несколько месяцев как всадник, в составе Четвертой армии участвовал в нескольких стычках. Возможно, вы его знаете, ведь он тоже рыцарь. Сэр Нан-пин Трегони.
Хэлу, вспомнившему их последнюю встречу с Трегони, когда тот мучил детеныша дракона, внезапно показалось смешным до истерики буквально все, начиная от его собственного состояния и заканчивая миром в целом.
Он разразился хохотом и смеялся так, что даже испугался, как бы не открылись раны.
Сэр Том, сначала тоже улыбавшийся, под конец встревожился.
— Будьте так добры, объясните мне, в чем дело?
— Сэр Том... — выдавил Хэл. — Со временем я все вам объясню. Но только не сейчас. — И его снова охватил приступ неудержимого хохота.
Леди Хири Карстерз со все еще красными от слез глазами открыла дверь в свою комнату — и ахнула.
Она вся была заполнена цветами, да так, что под ними почти не было видно ее узкой кровати и крошечного сундучка.
Там были орхидеи, онцидумы, протеи, гибискусы, розы, ночной жасмин и прочие экзотические цветы, о которых она даже не подозревала, что их можно найти в Дирейне зимой.
— Я действительно скотина, — сказал у нее за спиной Хэл.
Она очнулась от своего изумления, сделала строгое лицо и обернулась. За спиной у нее в инвалидной коляске сидел Хэл. Чуть поодаль от него стоял Том Лоуэсс.
— Я прошу прощения, — сказал он. — Не могу обещать, что никогда больше не буду вести себя как скотина... Но не так, как тогда.
— Вы рассчитываете получить прощение?
Хэл покачал головой.
— Можете считать, что вы его получили.
Она подошла к коляске, наклонилась и легонько поцеловала его в губы.
— А теперь, раз уж у меня как-то вылетело из головы попросить снять с моих плеч тягостный груз заботы о вас, можете быть, начнем думать, где вам лучше всего провести период вашего выздоровления?
29
Кэйр-э-Карстерз стоял на вдающемся далеко в воду высоком утесе, с которого открывался вид на Западный океан. Высокая стена окружала дюжину акров земли и маленькую деревушку. Сам замок был восьмиугольным, с круглой башенкой в каждом углу, в своем одиноком каменном величии среди зазубренных утесов вполне способный разместить в себе целый армейский штаб.
— Мои предки построили его, чтобы сдерживать разбойников с севера, — сказала леди Карстерз.
— Моих предков, — сообщил ей Хэл, внезапно развеселившись.
— Добавлю, что он ни разу не покорялся им.
— Снаружи — да, — пробормотал Кэйлис, удивленный собственными словами и тем, что, оказывается, его душа еще не совсем умерла. Нельзя сказать, чтобы это открытие его раздосадовало. — А вот изнутри...
— Что? — переспросила Хири.
— Да так. Ничего.
Но по взметнувшимся вверх бровям Карстерз и ее улыбке он понял, что она слышала его слова.
Замок был серым, как Хири и обещала, сливаясь с серым морем и неприветливым пейзажем вокруг. Постоянно присыпавшая землю снежная крупа придавала ему еще более зловещий вид.
Хэлу он понравился, понравилась его мрачность и исходившая от него смутная угроза.
Это было превосходное место, чтобы скорбеть о Сэслик.
И чтобы снова сделать из себя воина.
В замке кипела жизнь, и многие слуги работали еще у деда Хири. Свои обязанности они до сих пор выполняли преданно, хотя и без былого проворства.
— Здесь не стоит никуда спешить, — посоветовала леди Хири.
Хэл никуда и не спешил.
Он отыскал круглую комнатку в башне того крыла, которое, по словам Хири, было самым обитаемым во всем замке. Располагалась она под самой крышей и была с закрытыми ставнями на окнах, выходивших прямо на бешеный прибой, с ревом обрушивающийся на скалистые утесы. Спальня Хири, которую она занимала еще девчонкой, располагалась этажом ниже, и она попросила местную ведьму навести чары подобия на два маленьких колокольчика.