Вы здесь, в госпитале, уже почти месяц. Так что у меня было время узнать о вашем местонахождении от сэра Тома и устроить все так, чтобы мне позволили быть вашей сиделкой. Кстати, вы знаете, что за отвагу в бою сэр Том произведен в рыцари? А о ваших походах вопят все плакаты и листовки.
— Сиделкой? — Хэл снова прикрыл глаза. — Моей сиделкой?
— Пока вы не поправитесь достаточно, чтобы уйти.
— Из госпиталя?
— Нет же. Из армии.
— Что?
— Вас же ранили, разве вы не помните?
— Я знаю. — Хэл почувствовал, что начинает злиться, потом решил, что сейчас это будет совершенно не ко времени, и позволил себе Снова погрузиться в сон. Прежде чем провалиться в забытье, он заставил себя улыбнуться Карстерз.
— Спасибо, — пробормотал он. — За бритье. И... и за то, что вы моя сиделка, тоже.
Дни уплывали прочь. Хэл знал, что поправляется, потому что жидкие бульончики, которыми с ложечки кормила его Хири, стали ему приедаться. Она сказала, что он явно чувствует себя лучше, потому что постоянно не в духе и вообще ведет себя омерзительно.
Хэл извинился.
Но он действительно был не в духе, погруженный в мрачные раздумья. Новость о том, что его собираются уволить из армии по инвалидности, совершенно выбила его из колеи.
И что ему теперь делать?
Побираться на улицах?
Возвращаться в постылую Каэрли и отправляться на рудники?
Вообще-то логика подсказывала ему, что вряд ли человек с рыцарским достоинством станет махать кайлом, но с каких пор инвалиды придерживались логики?
А полеты? Организовать свое собственный летный аттракцион? Но в настоящее время это явно неосуществимо. Он понимал, что на гражданском рынке сейчас вряд ли найдутся драконы, а если они и появятся, то это будут либо калеки, либо зверюги, не поддающиеся никакой дрессировке.
Как-то раз навестить его пришел лорд Кантабри. Он сильно похудел, а на лице еще прибавилось морщин. Он ходил с палкой, а говорил с одышливым присвистом, но все же сказал, что собирается вернуться в армию еще до конца зимы.
Хэл нагрубил ему, но Кантабри лишь расхохотался.
Кэйлис, снова чувствуя себя пристыженным, спросил про их попытку вторжения.
— Ты уверен, что достаточно поправился?
— Что, все настолько плохо?
— Еще хуже, — сказал Кантабри. — Из ста двадцати тысяч — вместе с сэйджинскими подкреплениями — нам удалось эвакуировать всего тридцать.
Хэл поморщился.
— Причем многие из них ранены, и слишком многие — настолько серьезно, что не смогут вернуться в армию, — продолжил Кантабри. — Лорда Хэмила убили вскоре после того, как ранили меня.
— Я догадывался об этом, сэр, — сказал Хэл. — Я был в воздухе и пытался придумать, как прийти ему на помощь. Но там было слишком много рочийцев.
— Везде было слишком много рочийцев, — сказал Кантабри задумчиво, скорее даже себе самому.
— Я хотел бы попросить вас об одной услуге, сэр, — сказал Хэл. — Вы не могли бы узнать, какие потери понесла Одиннадцатая драконья?
— Я уже выяснил, — сказал Кантабри, вытаскивая из поясной сумки лист бумаги. — В начале вторжения у тебя было примерно семьдесят пять человек. В живых осталось примерно пятьдесят. «Авантюрист», несмотря на атаку черных драконов, доставил уцелевших в безопасное место. Перед той атакой у тебя было десять всадников и одиннадцать драконов. В живых остались шесть драконов и пять всадников.
Хэл спросил о своих товарищах по летной школе.
— Вэд Феччиа даже не ранен, — продолжил Кантабри, и Хэл покачал головой, подумав, что молодыми погибают лишь самые лучшие. — Рэй Гэредис также цел и невредим. Минта Гарт ранена. Сэр Лоурен Дэмиен ранен. Фаррен Мария ранен. Все они клянутся, что смогут вернуться в строй, хотя, насколько я понимаю, этот типчик Мария описал свое состояние довольно красочно.
— Он такой, — кивнул Хэл.