Лакиша, послышался шорох отодвигаемого стула. Садись
Ноги сами подогнулись, но я не подавала виду:
Мы лучше побудем с Джи в ее спальне. Вдвоем.
Я продлю визит на час, озвучил цену вдруг бывший муж, и я, наконец, встретилась с ним взглядом.
Вернее, задрала голову, чтобы встретиться. Высокий смуглый красавец, он когда-то казался мне самым лучшим мужчиной на свете, сильным и притягательным. Теперь же был худшим кошмаром, вышедшим из самых страшных снов. Стоило усилий, чтобы не отшатнуться. Он выглядел вполне по-домашнему брюки, свитер, руки, спрятанные в карманы но взгляд дикий и злой будто врезался в солнечное сплетение и вышел между лопаток. Сердце пропустило удар.
Хорошо, прохрипела я.
Садись, приказал Курт.
Прижав к себе дочку, я опустилась на стул. Джи постоянно что-то щебетала, спрашивала меня о работе. Я отвечала заранее придуманными фразами, стараясь не смотреть по сторонам. Бабушка хлопотала вокруг, подливала какао, к которому я не обязана была притрагиваться:
Ты совсем исхудала, Лакиша!
Работа не дает расслабиться, не соврала я.
Тебе надо больше отдыхать!
Курт сидел рядом, вынуждая дрожать и нервничать все больше. До ломоты в суставах хотелось всадить обоим в глотки ножи и выкрасть ребенка
Пожалуйста, выкрикнула на очередной поток приторной заботы, м-м-можно я подышу с Джи воздухом? Тут жарко мне нехорошо
Курт, дай жене воды! встрепенулась женщина, а меня словно ударили под дых.
Я вскинула дочь на руках и направилась из кухни. Кошмар не отставал:
Лаки, я хочу поговорить, оставь пока Джи с бабушкой, на мой загнанный взгляд холодно добавил: Я обещал, плюс час.
Джи не понимала, к счастью, наших «шифров».
Мама, папа обещал, что ты скоро вернешься домой! вдруг заявила дочка.
Сердце будто тисками сдавило. Я задохнулась, и Курт, воспользовавшись заминкой, выдернул Джи из моих рук и спустил на землю:
Беги к бабушке, мы с мамой сейчас вернемся.
Я обхватила себя руками, не в силах оторваться от вида убегавшего по дорожке ребенка в сторону летней кухни. Каждый раз как последний.
Лакиша, Курт встал так близко, что я вздрогнула и отшатнулась, но он тут же подхватил под руку и потащил вглубь сада.
У меня сперло дыхание, ноги подкосились, а из горла вырвался сиплый стон.
Прекрати этот концерт! зашипел зло Курт. Только стоит попытаться все исправить, ты закатываешь глаза! Хватит!
Я тяжело сглотнула, зажмурившись. Страх сковал ноги и горячей волной несся к сердцу, которое колотилось, будто в последний раз.
Моих денег, что остались у меня после развода, хватило на адвоката, который дал мне возможность посещать дочь, и искусственную почку. Одну. Курт отбил мне обе.
Курт Харрес прокуор Западного округа. Последний в династии. У его семьи непробиваемая для судейской системы броня. Мой адвокат сделал практически невозможное, потому что по версии высшего общества, которую всем предоставил Курт, я наркоманка, и почки мне отказали от передозировки наркотиков. И пусть ни одного доказательства этому не было найдено, весь процесс я провалялась под аппаратом искусственного жизнеобеспечения, не в силах ответить за себя.
Но это было давно. Теперь я могла ответить. И физически тоже. Только Курт об этом не знал. Он продолжал сжимать мое плечо:
Лакиша выдохнул напряженно. Я места не нахожу. Ты так изменилась
Я пялилась на розовый куст, считая тугие маленькие бутоны Восемь, девять
Не могу не думать о тебе. Мужчина с шумом втянул воздух: Позволь помочь. Положим тебя в лучшую клинику, обследуем, может, еще не поздно восстановить вторую почку.
Поздно.
Нет, не для почки. Для всего остального.
Ты не знаешь наверняка, прорычал мужчина. Умолять его вернуть мне ребенка бесполезно. Курт редкий образец бездушия и бессердечия. Больной ублюдок. Вернись. Я все исправлю, продолжал дышать мне в макушку, неприятно шевеля волосы.
Я молчала. За все время нашей с ним страшной истории я не услышала ни одного «мне жаль».
Мне нужно время.
Время, чтобы заработать еще денег и пустить в ход все, что собрала доказательства его лжи о моей наркозависимости и свидетельства врачей, которые спасали мне жизнь. Нет, они не признались лично, но я смогла вытащить из баз данных видеозаписи, похороненные в архиве больницы. Бывший муж даже предположить такого не мог. Это дело сотрясет высшие круги судебной власти.