Джефри открыл глаза.
Это воспоминание лучшее, что осталось в его жизни.
Он сидел в коляске и, опустив глаза, рассматривал свои недвижимые ноги.
Сегодня он всё также наблюдает, как тает лёд. Только из окна палаты реабилитационного центра.
Весна снова постепенно приходит в его жизнь.
Только кому нужна такая жизнь?
Жизнь, в которой больше нет Марты, её смеха и мягких волос. Жизнь, которую он будет жить без неё.
Жить, зная, что та автокатастрофа лишила его всего.
Цветы
Цветы поют. Они всегда поют. Даже, если люди не слышат.
Холодный и промозглый мир.
Чьё-то бездумное решение. Люди, шагающие точно по эшелонам. Тихо. Любое движение может привести тебя к концу. Церберы не дремлют. Быстро, на колене пишутся новые законы. Применяются тотчас же.
Страшно.
Я стою посреди серого убогого поля. Ежусь, обдуваемая суровым ветром. Мне хочется вздохнуть, а грудь сжимает словно тисками. На многие километры вокруг ничего. Выжженное пепелище человеческих судеб.
Только совсем рядом, прямо передо мной, метрах в ста, пробился яркий красный тюльпан.
Откуда он здесь?
Мне не узнать. Одинокий, такой же как я.
Выстоявший и дарящий надежду на жизнь. Жизнь, которая ещё может случиться. В своей яркости и простоте. Жизнь, которая вспыхнет сочным алым цветом.
Тяжёлое небо надо мной. Сгущаются налитые свинцом облака.
Мне нечего терять и некуда идти.
Всё, что я могу это жить здесь и сейчас.
Я делаю несколько шагов, опускаюсь на колени и закрываю глаза.
И вы знаете, цветы поют. Даже если люди их не слышат.
Двинулись
Поезд Москва Адлер тронулся точно по расписанию. Народ суетливо раскладывал чемоданы по полкам.
Зоя Михайловна невозмутимая старушка с бледная кожей, подрумяненными щеками и уложенными невидимками рыжими волосами. Приостановившись у своего купе, она ожидала, когда в нём уляжется суета.
Состав катился не спеша. Даже устало. Ещё бы, возить отдыхающих туда-сюда без перерыва.
Тем временем минуло двадцать минут. Зоя Михайловна заглянула в купе. Отдыхающие обедали. Раздербаненная курица мирно покачивалась в такт вагону. Присоленные яйца ждали своей очереди.
Здравствуйте, товарищи отдыхающие! бойко произнесла она.
В ответ на неё уставились шесть пар глаз. Молча кивнули и продолжили жевать.
Полка Зои была занята. Она присела ближе к двери и неожиданно для всех зычно запела:
«Расцветали яблоки и груши,
Поплыли туманы над рекой».
Бабушка, вы чего? окликнул её самый быстро жующий.
А ежели вы не здороваетесь со мной? Дай думаю песню спою, то-то они удивятся, ответила Зоя Михайловна и подмигнула.
Дело близилось к вечеру. В вагоне купе включили свет. За окном движение деревьев поглотили сумерки. Отдыхающие были молчаливы и быстро заняли свои полки согласно купленным билетам.
Зоя открыла чемодан и присела.
45 лет как женаты.
45 лет, как делят всё с супругом пополам.
45 лет, как купили два одинаковых чемодана.
На Казанском простились впопыхах. Муж поехал в Кисловодск, а Зоя в Адлер.
Дела.
Умывшись и почистив зубы щеткой мужа, Зоя подумала, что не так уж всё и плохо. Уж Пётр Семёнович будет чрезвычайно хорош в её васильковом платье. С этой доброй мыслью и легла отдыхать.
Поезд прибывал в Адлер в 08:20. Зоя Михайловна, как пионер, вскочила в 06:00. Перебрала чемодан. Отдыхающие мирно сопели.
Достала трусысемейники и надела. Огляделась. А ничего так. Следом прикинула тельняшку. Рыжие волосы собрала в пучок и натянула кепку. Посмотрела на своё усыпанное веснушками лицо.
Хороша, сказала она себе в зеркало и двинула к проводнице.
Рассмотрев Зою Михайловну, проводница хохотала до упаду и даже цветочек в кепку предложила добавить.
Зоечка, в Адлере на улице Малиновой, 12 есть дивный магазинчик. Там платьев на все лады. А если скажете хозяйке, что от меня, то скидка вам обеспечена, напутствовала проводница.
Закрепив разговор кофейком, дамы разошлись.
Зоя Михайловна прошествовала на место и распахнув дверь купе, предстала в своём лучшем виде.