Глава 12 Век 21
Незнакомка пришла, но она была расстроена и обижена. Художник терялся в догадках, но так ничего и не мог понять. Кто же и когда понимал женщин?
Он спросил ее о чем-то и не услышал ответа, она просто уселась на ступеньку лестницы, ведущей вниз, как ему показалось, вниз их отношений, но она была так прекрасна и так несчастна, даже когда повернулась к нему спиной. И она так смотрела на бирюзовую стену в его мастерской, словно там была какая-то дивная картина. Стена оказалась голой и шершавой, надо будет там что-то изобразить, пусть любуется, когда придет в следующий раз.
Он встряхнул густой шевелюрой, уверенный, что если помолчать еще несколько минут, то там проступит самое уникальное нерукотворное полотно. А потому он неслышно подошел холсту, и начали писать ее на этой ступеньке, красное платье, совершенный изгиб тела. Его смутила только эта стена- она была такой безжизненной, что казалась настоящим тупиком. А может они оба брели по лабиринту, но так и не нашли выхода, а уткнулись в эту серую безжизненную стену.
С этим пространством надо было что-то делать. Он усилием воли прорубил арку в стене. Там появилась сначала долина, ущелье, очертания каких-то колонн и свет. Он подарил ей столько ослепительного света, что слезы должны были высохнуть на ее щеках, а прекрасное лицо озариться и засиять от радости.
И вот теперь она, его Маргарита, могла, как и на балу у Дьявола, видеть другие пространства и миры, даже время больше не текло.
Он не покажет миру ее лица, но кто усомнится в том, что в алом своем наряде она прекрасна и неповторима. Он только теперь понял, как любит ее, хотя, вероятно знал об этом с первой минуты их встречи, и все-таки только со временем мы начинаем понимать самое главное, то, что чувствует влюбленное сердце, и то, что навсегда укрыто от глаз. И он отдал бы все сокровища в мире за одну ее улыбку, за что, чтобы и в этом подвале с ним она почувствовала себя счастливой и любимой.
Маргарита оглянулась, медленно поднялась, вытирая слезы, она и на самом деле плакала, бесшумно подошла к полотну.
Что это? удивленно спросила Марго, ты хочешь отправить меня в другое время?
Нет, конечно, я отвоюю тебя у любого времени, ты моя королева. Шут не угадал, Маргарита будет всегда жить вместе с Мастером, и не только она без него, но и он без нее никогда не сможет обойтись, потому что грош цена Мастеру, если рядом с ним нет его Маргариты.
Она молча и удивленно на него смотрела. Балагур и весельчак, баловень судьбы, каким странным он был нынче. Но минуту назад она была уверена, что совсем не нужна ему, что на ее месте может оказаться, и очень скоро окажется, любая другая, и он не заметит даже.
Даже не думай о том. Королева всегда одна. Просто некоторые слишком спешат, не могут ее дождаться, обманываются, когда нахлынет страсть. Но все проходит: страсть, слава, богатства все исчезает, только королева остается.
Незнакомка в красном. Никто не увидит ее лица. Он, вероятно, помнил строчки поэта:
Смотрю за темную вуаль,
А вижу берег очарованный
и очарованную даль,
или как там, у поэта в таинственном стихотворении, которое они так часто читали вместе, по очереди и очень любили чарующие строки. Только когда это было, давно, в другой жизни, в ином времени.
Он стал знаменитым художником. Вокруг него столько девиц, что у любого голова закружится.
Даже не думай об этом, вспомнила она его голос и улыбнулась.
Даже если ее не узнают потом, когда их уже не будет в этом мире, она все равно останется на этом полотне.
И останется тайна, вечная и прекрасная. Ее Мастер жив и невредим, ей не нужно идти ни на какие жертвы. Маргарите не о чем волноваться.
Она вдруг радостно закружилась по огромной этой комнате.
Остановись, шутливо произнес он.
Тебе не нравится мой танец, дорогой?
Очень нравится, но я не хочу быть царем Иродом, и уж тем более Иоанном, а разве тебе не ведомо, что последует после такого танца? Я не хочу окончательно потерять голову, дорогая, и совсем не хочу ее лишиться. У меня так много работы.
Рембрандт из тебя не получится, вдруг произнесла она, ну разве что великолепный Рубенс, хотя нет, не хочу быть первой его женой, она так рано умерла. И второй не хочу, она пережила его и как то обходилась без великого художника.
И она топнула ножкой, как королева когда-то.