Я подумала немного.
Нет, не хочу, боюсь. Пусть остается надежда на то, что они скорее живы, чем мертвы. Не хочу думать, что они годятся, только для растопки и обогрева космоса.
Но ты ведь хочешь спросить о тех, кто еще жив?
Да, скажи, как они живут?
Они неустанно совершенствуются, стремятся вверх, занимаются наукой, творчеством, и тогда те, кто были до них, они появляются в нужный момент и помогают им, конечно, если род занятий угадан, и Сократ может помочь такому человеку, да еще в современной обстановке. Все это почти на грани шизофрении, недаром же гениев объявляют сумасшедшими, именно те, с мертвыми душами, когда лопаются от ярости, зная, что им этого не дано.
А зависть? вдруг догадалась я.
Зависть мертвых к живым это вечная проблема, только такая зависть и возможна. Вот мы и подошли к самому главному, если кому то и в чем-то завидуешь, если это сжирает тебя и не дает покоя, то ты скорее мертв, чем жив, потому что живые не завидуют, у них напрочь отсутствует такое чувство. Только смерть может завидовать жизни, помнишь, какой тьмой наполнена первая и каким светом вторая. Вот тогда Смерть при помощи зависти и злости и пытается бросить тень на жизнь, мертвая душа на живую, для этого так пригодится сквернословие, пустые стихи по случаю, смерть всегда считает, что рифмованным словом можно сильнее воздействовать на жизнь.
Но ведь словом можно убить
Да, конечно, можно, только убивает такая душа окончательно себя саму, мертвые слова, исторгнутые из мертвой души, да еще сложенные в стихи причиняют вред только тому, кто их исторг из своей утробы. Поэтическая змея кусает и травит только саму себя это еще одна тайна творчества, оно не может причинить вреда другим, только творцу, ведь про идею бумеранга тебе не надо рассказывать.
Все так страшно?
Все так серьезно, а когда это творчество было игрушкой это бомба, которая разрывается у нас в руках, если мы нарушаем какие-то негласные заповеди и законы, впрочем, как и везде.
Пусть они пишут, это лучше, чем пьют водку или издеваются над близкими.
Лучше? спросил мой спутник и усмехнулся, а ты не помнишь случайно, за что Б. голову оторвали, ну отрезали, отрезали, не морщи так носик, но ему легче от этого не стало. Ну не хочешь Б, тогда вспомни, почему освободили разбойника и казнили того, кто только словами бросался, и храм веры разрушить собирался, чего это они все так против него настроились, если слова безобидны, и нести можно всякую чушь?
Мне становилось страшно.
Мой кукловод, тот, который во мне, рванулся прочь, кажется, я еще была жива, и могла управлять собой сама. Или только кажется?
Слабым жестом философ предложил мне прогуляться. Я поднялась, чтобы последовать за ним. Незнакомец загадочно улыбнулся и растворился в воздухе.
Алина вздрогнула от радости.
Что это? Неужели ее старшая сестренка взялась за ум и попрощалась со своей дешевой попсой.
Хотя в последнее время Алина стала относиться к творчеству Виктории снисходительнее, и понимала, что та живет беззаботно и даже весело именно на гонорары, которые ей приносит эта самая попса, но при этом она все-таки втайне мечтала о том, что все изменится, и совсем как в стихах у знаменитого поэта она сможет дождаться второго:
Пошли мне, Господь, второго,
Чтоб вытянул петь со мной.
Ей нужен был второй, именно в лице старшей сестры.
Конечно, она сама могла бы все забросить и стихи, и сказки, и заняться бульварщиной, но Алина откладывала этот переход, это падение в бездну, все время надеясь на лучшее. На то, что все будет не так грустно.
И что же это значит? То, что она все-таки дождалась своего часа?
Не хотелось сглазить и угробить те ростки светлого и прекрасного, которые уже пробивалось сквозь асфальт популярной литературы чтива, если быть совсем точным.
Глава 9 Мертвые и живые души. Кто есть кто?
Сон, знак, старинная вещь может в один миг, в один день изменить нашу жизнь.
Оставшись одна, Алина решила записать первое впечатление о том дне, когда Старинное зеркало появилось в ее доме.
Пятница, 13 услышала она голос своего Домового.
Да, да, вы не ослышались, именно Домового.
Наверное, никто не сомневается в том, что Духи живы, и никогда не покидали нас, в том, что мы предали их, забыли, назвали нечистыми, это не значит, что и они поступили с нами так же. Вовсе нет. Они мудрее и прекраснее нас, а потому могут прощать некоторые толстокожие и неразумность людям, которые всегда остаются для них детьми, сколько бы лет от роду им не было, тем более что век каждого из них так быстротечен, и кончается, не успев начаться.