Через пять—десять минут дождь кончится и снова выглянет солнце. — Он оглядел комнату. В дождь здесь было довольно сумрачно, даже без оконных штор. — Нам, пожалуй, лучше убраться, пока он не кончился.
— Что вы собираетесь сделать?
— Один старый фокус. Я хочу застонать и сделать вид, будто мне плохо. Я буду в постели, а вы барабаньте в дверь, только вот в эту, а не в ту, что под током. И зовите на помощь. Они...
— Они не поверят, — заявила она. — Даже я бы не поверила. Такое бывает во всех вестернах.
— Я знаю. Но я болен, и им это известно, так что с их точки зрения все чин-чинарем. Кроме того, я буду орать как оглашенный, и они поспешат заткнуть мне рот.
— Ну что ж, — согласилась она. — Попробовать стоит. Итак, они входят. Что дальше?
— Входят один или двое, — ответил он. — Во всяком случае, мы можем рассчитывать, что только один из них приблизится ко мне. Второй останется в дверях, а возможно, сделает шаг или два в комнату. Значит так: тот, который подходит к кровати, мой. — Он взял баллончик с лаком для волос и сказал: — Я использую это против него, едва он сунется ко мне.
— А если он не приблизится?
— Приблизится. Я буду так вопить, что приблизится.
— Ладно, а мне что делать?
— Вы возьмете на себя второго.
— Какая же я умница, — сказала она.
— И впрямь умно. Подойдите сюда, давайте посмотрим, все ли готово.
Они снова ушли в ванную, и Грофилд вытащил носок из воды.
— Сойдет, — сказал он, придирчиво изучив его. — Дайте-ка мне полотенце, мы его подсушим. Она протянула ему полотенце и сказала:
— Я по-прежнему ничего не понимаю. Я глупа?
— Нет. Просто вам не хватает воображения. — Он обернул носок полотенцем, похлопал, чтобы из него вышла вода, и вернулся в спальню. — Это у нас дубинка собственного изготовления.
— Вот как?
— Именно. Горячая вода немного размягчила внешний слой мыла, и теперь, когда оно снова затвердеет, носок опять прилипнет к нему, и у вас в руках окажется изумительная дубинка, не хуже свинцовой. — Он поднял носок за верхний конец и показал ей. — Еще можно набить носок песком, но песка у нас нет.
— И это в самом деле сработает?
— Ручаюсь. Просто размахнитесь что есть сил. Если он будет стоять к вам спиной, на что мы очень надеемся, бейте по голове. Если окажется к вам лицом, бейте в живот. Затем, когда он согнется пополам, нанесите ему второй удар, по голове.
— Я не уверена, что смогу...
— Акапулько.
— Я знаю, — сказала она. — Но я никогда ничего подобного не делала.
— Тут нет ничего сложного, — заверил ее Грофилд. — Просто опустите руки вдоль тела, когда эти двое войдут, чтобы мешка не было видно за вашей юбкой. Когда я зашевелюсь, начинайте обрабатывать второго парня.
— А если я не справлюсь?
— Об этом не беспокойтесь. Знайте себе размахивайте мешком, рано или поздно попадете. К тому же я довольно быстро завладею пистолетом второго. В худшем случае вы хоть чем-то займете вашего, пока я управлюсь с его дружком.
Она покачала головой.
— Не знаю. Вылезти из окна было гораздо легче.
— С пятого этажа? Уж если тогда не испугались, сейчас-то чего бояться?
— Я испугалась, уж поверьте.
— И тем не менее полезли. Короче, вы обязательно справитесь. — Он лег на кровать, прижал к правому бедру баллончик с лаком. Дверь находилась слева, и баллончик можно было увидеть только в самое последнее мгновение. Он посмотрел на девушку, стоявшую у двери, и спросил: — Вы готовы?
Она тускло улыбнулась ему, пожала плечами и кивнула.
— Ну что ж. Дайте мне сначала немного постенать, настроиться, а уж тогда стучите в дверь.
Она снова кивнула.
Грофилд закрыл глаза и стал вживаться в роль.
Профессиональный вор оставил план побега из этой комнаты, а профессиональному актеру предстояло осуществить его на деле.