Кто-то прошел мимо спальни, Полине показалось, что дверная ручка начала медленно поворачиваться, но это было игрой воображения звуки удалились в сторону лестницы, но спускаться на первый этаж некто не стал: шаги смолкли, шепот прекратился, гул воздуха тоже начал утихать, и когда минутная стрелка на часах скакнула еще на одно деление, в доме наступила нормальная тишина, какую распознаешь сразу, потому что складывается она из привычных и обычно не осознаваемых звуков: едва слышного гула холодильника на кухне, тиканья стоячих маятниковых часов в гостиной, и сверчок, на которого Полина привыкла уже не обращать внимания, подал свой голос, показавшийся соловьиным пением.
Если кто-то ходил по этажу, подумала Полина, то сейчас он стоит у лестницы и, видимо, боится спуститься, ведь в коридоре темно, хоть глаза выколи. Если сейчас раздастся грохот падения, это будет естественным продолжением, и тогда можно будет выйти и посмотреть, кто пробрался ночью в дом и сломал себе шею, упав с крутой лестницы.
Однако никто с лестницы не падал, ступеньки не скрипели, и значит, если все предшествовавшие звуки не были игрой ее воображения, то некто стоял сейчас у перил и, может быть, пытался нашарить на стене выключатель. Некто мог и не знать, что выключателя в коридоре вообще не было, свет три бра вдоль стены включался в каждой из комнат, и еще был выключатель внизу, в холле.
Если в дом проник грабитель, нужно звонить в полицию, но Полина не знала, что в таких случаях говорить, и номер телефона тоже помнила не точно: может, сто или, кажется, сто один. В Москве ноль два, но то в Москве
Единственным телефонным номером, который сейчас приходил Полине на память, был номер комнаты на первом этаже, где спала Глэдис, и Полина, подняв трубку стоявшего на тумбочке возле кровати большого телефона, выполненного в стиле моделей начала прошлого века, набрала шесть цифр. Тишина прервалась нудным повторящимся зуммером, Полина считала: пять, восемь, одиннадцать Неужели Глэдис спит так крепко? А может, это она и стоит сейчас у лестницы, имея какое-то тайное намерение?..
Алло, сказал в трубке низкий голос, в котором трудно было узнать голос кухарки. Алло, алло
Глэдис, сказала Полина. Ой, простите, мисс Баркер, это я Извините, что разбудила вас, но, вы понимаете
Миссис Батурин? сразу проснулась кухарка и заговорила обычным дневным голосом. Дорогая, что-нибудь случилось? Вам что-то нужно?
Мне нужно, медленно проговорила Полина, чтобы вы ко мне поднялись. То есть Сначала посмотрите нет ли кого-нибудь в коридоре И у лестницы.
Да кто там может быть? удивилась мисс Паркер, но спорить не стала и, сказав коротко: «Сейчас приду», положила трубку.
Минуту спустя Полина услышала торопливые шаги, скрип половиц, а потом быстрый стук в дверь и голос кухарки: «Миссис Батурин, это я!»
Полина плотнее запахнула платок и повернула ключ в двери. Глэдис вошла в спальню, и Полина успела заметить, что в коридоре, конечно же, горит освещение.
Это вы включили бра? спросила она.
Я, кивнула кухарка.
Там никого не было?
Кто же там мог быть? сказала мисс Баркер, глядя на Полину взглядом полицейского следователя, поймавшего важного свидетеля на том, что тот пытается повесить лапшу на уши представителя закона.
Не знаю, сказала Полина и опустилась на кровать. Мне показалось
Кухарка не стала спрашивать, что именно показалось хозяйке, воображаемое ее не интересовало, она поправила сползшее на пол одеяло, забрала со столика поднос с чашкой Полина перед сном пила молоко и спросила:
Вы хорошо себя чувствуете, миссис Батурин?
Да, сказала Полина. А почему вы Я дважды вас спросила, и вы оба раза ответили вопросом на вопрос.
Мисс Баркер нахмурилась и пробормотала, отступая к двери:
Не пойму, о чем вы.
Ну, как же Я спросила «Есть ли кто-нибудь в коридоре?» А вы не сказали «Нет», вы спросили: «Кто же там мог быть?»
Но кто же там мог быть? с недоумением сказала кухарка, не понимая, чего хочет от нее хозяйка в первом часу ночи. Никого там нет. Вам, наверно, что-то дурное приснилось. Хотите, принесу еще молока? Или согреть чаю?
Спасибо, не надо. Извините, мисс Баркер, что я вас разбудила
Да я не спала еще, сказала кухарка, я телевизор смотрела, в наушниках, чтобы тихо, и не слышала, как телефон звонил.