Харви, притормозите, пожалуйста, сказала Полина.
Почему она открыла дверцу и вышла из машины, приподняв широкую юбку, чтобы не зацепиться подолом? Почему направилась к мужчинам, молча ожидавшим ее приближения?
Почему? думала она. Так получалось само, будто ею управляла посторонняя сила. Или потусторонняя.
Она не сопротивлялась. Она никогда в жизни не сопротивлялась тому, что получалось само, помимо ее сознания.
Доброе утро, джентльмены, сказала Полина.
Мужчины подняли шляпы и нестройно произнесли слова приветствия. Взгляды были откровенны и, должно быть, непристойны, Полину это не занимало. Она вошла в открытую дверь Джордж стоял за прилавком, наливая пиво клиенту, еще двое мужчин облокотились на стойку бара, за столиками у окна кто-то читал газету, и молоденькая официантка, улыбаясь до ушей, внесла из кухни поднос с тремя тарелками.
Доброе утро, мистер Прескотт, сказала Полина.
Доброе утро, миссис Батурин, почтительно произнес хозяин заведения. Рад видеть вас у себя.
Он тоже смотрел на Полину откровенным и, должно быть, непристойным взглядом.
Ваш постоялец, сказала она, мистер Смит
Так он себя назвал, кивнул Джордж. Не думаю, что это настоящее имя.
Мне нужно поговорить с ним, сказала Полина. Где я могу его найти?
М-м протянул Джордж, вверх по лестнице и направо, первая дверь. Вы уверены, миссис, что
Полина повернулась, едва не задела локтем поднос официантки, и направилась к крутой деревянной лестнице, упасть с которой было так же легко, как переступить порог.
Я так хочу, думала она. Не Кадарос. Плевать на его правосудие. Он не может командовать мной с того света. Он ушел с петухами. А я хочу знать.
Коридорчик второго этажа был коротким, как прерванная песня, хотя, если смотреть с улицы, здесь должно было находиться не меньше десятка комнат. Видимо, этаж был поделен между двумя хозяевами, воздвигшими стену, перегородившую коридор. Первая дверь направо была приоткрыта, и Полина сначала постучала, а потом, не услышав ответа, заглянула в комнату, где стояла застеленная односпальная кровать и у противоположной стены узкий стол с двумя пустыми тарелками. Комната больше походила на тюремную камеру, впечатление дополняли решетки на двух высоких окнах, ажурные и тонкие, но все равно отделявшие жильца от свободы так же основательно, как бастионы замка Иф.
Комната была пуста.
Полина вошла и остановилась на пороге, готовая выбежать, спуститься по лестнице и не упасть при этом, а потом выйти на улицу мимо озадаченного Джорджа и никогда больше, никогда и ни за что, ни под каким видом
Извините, мисс, прошелестел тихий голос, и из узкой двери, видимо, в ванную, появился мужчина, наружность которого можно было определить одним словом: «неузнаваемая». На мистере Смите был серый костюм, купленный на дешевой распродаже, по коричневой рубашке с открытым воротом можно было судить, что хозяин не менял гардероб годов примерно с шестидесятых. Лицо мистера Смита было похоже на все мужские лица в мире широкие и узкие, с толстыми и тонкими губами, выступающими скулами и вовсе без них, холодные лягушачьи глаза смотрели на Полину без всякого интереса, мистеру Смиту было все равно, по какому поводу женщина пришла в его номер. Она мешала ему пройти, и он терпеливо дожидался, когда Полина отойдет в сторону или покинет не принадлежавшее ей помещение.
Вы сказала Полина, ваше имя Джон Смит?
Возможно, сказал постоялец.
Откуда, сказала Полина, вы приехали в Селборн?
Вряд ли, сказал мистер Смит, это может быть интересно.
Это интересно мне, Полина уже присмотрела предмет, который мог ей пригодиться, нужно было сделать два шага, чтобы взять его в руку; это было невозможно, потому что ноги приросли к полу, но мысленно Полина два шага уже сделала и взяла в правую руку тяжелую пепельницу, лежавшую на столе рядом с пустыми тарелками. Замахнувшись, она опустила пепельницу на голову мистера Смита, во лбу у него хрустнуло, глаза закатились, кровь полилась, будто из переполненной чаши. Постояв секунду неподвижно, мистер Смит упал, как срубленное дерево, и застыл без движения, заняв своим мертвым телом все пространство комнаты.
Я же не ударила его, подумала Полина, все еще смотревшая на лежавшую на столе пепельницу. Я только подумала и представила, я не хотела, он сам упал и умер.