— Кстати, Стриж, — оторвался от чтения майор, — а тебе известно, что еще в середине семидесятых под каракумскими песками был обнаружен древний коралловый риф?
Капитан удивленно вскинул брови.
— Да, да, — пристально глядя на своего друга и коллегу, подтвердил Галкин. — По-моему, это в семьдесят третьем было. Да. Так вот, искали там нефть. А наткнулись на окаменелые кораллы. При этом глубина их залегания знаешь какая была?
Стриж отрицательно покачал головой.
— Ни много ни мало, а почти два километра!
— Подожди, подожди, — оживился капитан Стриж, — так это что же тогда получается, что в древние времена на территории пустыни Каракум плескалось тропическое море?
Майор лишь пожал плечами и, казалось, потеряв всякий интерес к этой теме, снова обратился к газете.
— Да, — продолжал размышлять вслух капитан, — а ведь Каракумы с юга почти вплотную подступают к Устюрту. Значит, можно предположить, что и под нашими ногами когда-то очень давно была вода… Много морской воды. — И тут же вскрикнул: — Эврика, народ! Выходит, что предки песчаного ската вполне могли быть морскими животными. Постепенно вода ушла, а те животные формы, которые не смогли вовремя покинуть этот регион, просто-напросто подстроились под новые условия обитания. Эх, было бы у нас побольше времени, чтобы поискать доказательства для данной версии.
Галкин отбросил газету в сторону.
— А не лучше ли оставить все так, как есть?! — в сердцах сказал он. — Ведь стоило нам здесь появиться — и многие представители этой удивительной животной формы просто перестали существовать.
— Товарищ майор, — неожиданно для всех, а в первую очередь для самого себя, произнес я, — но ведь нашей вины в этом нет!
— Вашей вины, рядовой, в этом и правда нету, — печально улыбнулся Галкин. — А что касается моей вины, тут я бы мог еще поспорить.
Вертолет летел в Кунград. И то ли из-за подвешенного к брюху груза, а может, по другой причине, летел низко. Вдруг дверца в кабину летчиков резко распахнулась.
— Товарищ майор, — взволнованно обратился к Галкину второй пилот, — там внизу какая-то ерунда творится, — при этом он кивнул на иллюминатор.
Первой нашей мыслью было, что с грузовиком что-то не в порядке. Мы прильнули к смотровым стеклам. Но наш ГАЗ-66, меланхолично покачиваясь из стороны в сторону, выглядел совершенно нормально.
— Да нет же, — сообразив, что мы не туда смотрим, прокричал летчик, — смотрите там, на земле!
И только теперь я увидел… По бело-серой поверхности солончаков скользили плоские, контурами напоминающие ромб, песчаные скаты. Те три, что двигались впереди, имели солидные размеры. А за ними семенила мелочь. Однако соревноваться в скорости с вертолетом они не могли. И уже минутой позже под нами проплывала лишь порядком поднадоевшая нам равнина.
Галкин первым оторвался от окна и с наигранным пафосом обратился к пилоту:
— И что же вы там, внизу, увидели, старший лейтенант?
— Так вот это же… вот, — замешкался враз оробевший летун.
— «Вот это» — это что?
— Не могу знать, товарищ майор. Может, мне… все просто показалось…
Майор уже строже посмотрел на него, а потом перевел свой взгляд на нас.
Старлей замер, ожидая наших комментариев.
Остальные словно прилипли к стеклу. Меня душил смех. Мы прекрасно понимали, что Галкин специально сбивает молодого летчика с толку. Чем меньше людей будут знать о существовании удивительного эндемика Устюрта, тем лучше для последнего!
И убежденный в том, что мы его не подведем, майор Галкин гаркнул в нашу сторону:
— Ну а вы, орлы, что там высмотрели?
Невероятные события в нашей жизни происходят чаще, чем это себе можно было бы представить. Необычное всегда рядом.