И только когда меня уже загружали в вертолет, ко мне подошла молодая женщина с заплаканным лицом. Я сразу понял — мать. Она тихо произнесла: «Спасибо вам!»
Последующие десять минут мы оба молчали.
— Это был первый раз, когда я столкнулся с невероятным, — закончил Воронян.
Видимо, рассказав мне свою историю, он надеялся несколько успокоить меня. Я не хотел бы его обидеть, однако мне его откровение мало помогло.
После ужина Журавлев, Дятлов и я отправились на кладбище. В нашу задачу входило пронаблюдать выход мертвеца из могилы. Остальные в очередной раз отправились в дом колдуна. Когда мы миновали крайние избы, нашим взорам открылся удивительный пейзаж ночных заснеженных просторов, достойный кисти художника. Благодаря снежному покрову видимость была куда лучше, чем, скажем, летними ночами. Даже на горизонте, правда с трудом, но все же угадывалась полоса леса. Дорога к погосту оказалась нерасчищенной. Мы брели по колено в снегу, освещая пространство перед собой сильными фонарями. Было морозно, но безветренно. У входа на кладбище мы столкнулись с первой проблемой — на воротах висел массивный амбарный замок. А калитка оказалась намертво приваренной к железной трубе ворот.
— Вот, как круто! — воскликнул старшина Дятлов и с досады сплюнул.
— Подождите, — размышлял вслух старший лейтенант, — но как же тогда эта нечисть отсюда выходит?
— А может, ворота перед ним сами открываются, как вчера в доме дверь? — предположил Дятлов.
— Черт его знает! — выругался Журавлев.
— Ой, не поминайте черта в поздний час, товарищ старший лейтенант! — гоготнул Дятлов.
— Что же будем теперь делать? — внес и я свою лепту в эту перепираловку.
— Я сейчас вижу только одну возможность, — задумчиво произнес Журавлев, — мы лезем через забор.
Мы со старшиной не заставили себя упрашивать и полезли на сложенную из плитняка стену. Когда я оказался наверху, то невольно окинул взглядом место последнего покоя многих поколений селян. В этих покосившихся деревянных крестах и стандартных, жестяных звездочках было столько уныния, что у меня защемило сердце. Странно, но неприятного ощущения от пребывания на кладбище в ночное время у меня не было. Может быть, только потому, что я здесь был не один.
— Прими прибор, — крикнул мне снизу старлей.
Я аккуратно принял в руки довольно тяжелый вещмешок. Содержимое его по своим габаритам напоминало почти квадратный ящик без острых углов.
Когда мы оказались на другой стороне, Дятлов спросил:
— Куда теперь?
И вот тут-то мы встали перед действительно серьезной проблемой. Как оказалось, никто из нас и не знал, где находится могила деревенского колдуна.
«Да! — подумал я. — Вот это организация! Ну и тормоза!»
В это время не на шутку разозлившийся старший лейтенант костил Дялова. Старшина же, в свою очередь, энергично оправдывался. И откровенно намекал на то, что Журавлев, как старший по званию, о расположении могилы должен был быть осведомлен.
Мне же было и смешно, и обидно. «А еще секретчики, мать вашу!» — усмехался я про себя.
Под конец выяснилось, что Дятлов в дозор был назначен лишь в последний момент. А до этого предполагалось, что пойдет Стриж. А уж тот наверняка знал, что и как.
— Ладно! — постепенно успокаивался Журавлев, — постараемся выяснить местонахождение этой проклятой могилы сами. Если же из этого ничего не выйдет, заберемся на стену и будем ждать. Когда мертвяк появится, думаю, будет нетрудно определить, откуда он вылез.
На том и порешили. А пока разошлись в разных направлениях. Одно мы знали точно — на могиле колдуна еще не стоял памятник. Холм земли должен был быть тоже еще свежим (как нам это определить, если все под снегом, было не совсем понятно).