Я повернулся, чтобы увидеть высокого ирландца, весом под двести фунтов, в защитном шлеме и высоких, до колен шнурованных кожаных ботинках нью-йоркской моторизованной полиции.
– Как тебя зовут, парень? – он достал из кармана записную книжку и карандаш и записал мои имя и фамилию, продиктованные мной по буквам.
– Где ты живешь?
– "Аделфи", восточная часть Сорок Шестой улицы.
– Что ты тут делаешь?
– Кое-что ищу.
– В прачечной? В три часа утра? – скептицизм голоса юноши прекрасно гармонировал с изумленным выражением, появившимся на его лице.
– Совершенно верно.
– Чем ты зарабатываешь на жизнь?
Мне пришлось подумать, прежде чем ответить на этот вопрос.
– Я посредник.
– Посредник?
– Да. Я помогаю улаживать различные конфликты.
– Между профсоюзами и предпринимателями?
– Нет, в основном между частными лицами.
Взгляд его темно-карих глаз упал на сумку.
– Что у тебя там? Грязное белье?
Сумка все еще висела у меня на плече, и он не мог взять ее, не сняв наручники. Подумав, он приказал мне повернуться к нему спиной, отомкнул левый наручник, сдернул сумку и вновь защелкнул его на моем запястье. Обернувшись, я наблюдал, как он отнес сумку к стиральной машине, положил ее на крышку и расстегнул молнию. Выражение его лица подсказало мне, что он никогда не видел девяносто тысяч долларов. Во всяком случае, наличными.
Сначала он покраснел, затем пробормотал: «Черт побери!» Он хотел сказать что-то еще, но звякнул звонок, и в прачечную ворвались двое мужчин с пистолетами наготове.
По внешнему виду им едва перевалило за тридцать, но один уже совершенно облысел. Второй, правда, сохранил светлые, чуть волнистые волосы.
– Что тут происходит? – спросил блондин.
Молодой полицейский круто обернулся на звук звонка, и его рука метнулась к нерасстегнутой кобуре. Но, разглядев вошедших, он вытянулся по стойке смирно.
– Я как раз собирался отвести его в участок.
– Кого его? – пистолет блондина по-прежнему смотрел мне в живот.
Полицейский махнул рукой в мою сторону.
– Этот крутился здесь, когда я проезжал мимо. Я зашел и увидел, что он разглядывает мертвеца. Тогда я заглянул в его сумку, а она набита деньгами.
Блондин убрал пистолет в кобуру. Лысый последовал его примеру.
– Ты говоришь, тут есть труп? – спросил блондин.
– Да, сэр.
– Ты знаешь, что надо делать при обнаружении тела?
– Да, сэр.
– Так чего же ты стоишь, как столб?
Полицейский кивнул и поспешил к выходу.
– Сейчас мы отведем тебя в участок, – сказал блондин, когда за юношей закрылась дверь. – Меня зовут Дил. Детектив Дил. Это детектив Оллер. Мы из отдела убийств южного сектора. Понятно?
Я кивнул.
– Загляни в его сумку, Оллер, – добавил Дил и прошел мимо меня к сушилке, за которой лежало тело Бобби Бойкинса. Постояв несколько секунд, он присел на корточки и правой рукой коснулся лба Бобби, будто хотел убедиться, что у того нет лихорадки, – Что в сумке, Олли? – спросил он, не сводя глаз с трупа.
– Деньги.
Дил встал и повернулся к своему напарнику.
– Сколько?
– Я их не считал, но, похоже, тысяч пятьдесят, – ответил Оллер. – А то и больше.
– Пересчитай, – Дил посмотрел на меня.
– Девяносто тысяч, – я попытался облегчить его труд. Я уже начал опасаться, что серые глаза Дила пробуравят меня насквозь, когда Оллер оторвался от сумки.
– Ровно девяносто тысяч, как он и говорил.
– Взгляни-ка за эту сушилку, – предложил Дил. – Ты не знаешь, кто это?
Оллер оставил сумку на стиральной машине и прошел мимо меня к сушилке.
– Запаковали его неплохо. Как новогоднюю индейку.
– Ты его знаешь?
– Первый раз вижу, – он подошел к Дилу и они принялись разглядывать меня.