– Так быстро? – спросил Хантер. – И никаких вопросов?
– У тебя есть то, что единственно имеет значение.
– Оружие? – насмешливо спросил Хантер.
– Мозги, – отрезала Элисса.
Хантер посмотрел на нее в упор, ожидая объяснений.
– Я не слышала выстрелов, – сказала Элисса, – значит, ты проскользнул мимо Калпеппера, который сидит перед входом в долину и отстреливает всех на дороге.
Хантер пожал плечами, не подтверждая и не отрицая слов Элиссы.
– А как ты увернулся от собак? – спросила она.
Задавая вопросы, Элисса оглядывалась, отыскивая глазами светлых шотландских овчарок, первыми предупреждавших о приближении незнакомцев к дому.
– Я пришел с подветренной стороны, – сказал Хантер.
– Тебе повезло.
– Разве? Уже несколько дней ветер дует из каньона за домом.
Элисса молча согласилась. Хантер прав: осенний ветер обычно не менял направление, и последние несколько недель он дул из каньонов Руби-Маунтинз, неся холод и запах сосны со скалистых вершин.
И тут Элисса поняла – Хантер изучает ее не менее внимательно, чем она его.
– А тебе не приходит в голову, что я могу быть из банды Калпеппера? – спокойно поинтересовался он.
– Ты слишком чистый.
Хантер слегка прищурился, и морщины стали глубже. Элиссе показалось, что это улыбка, и она улыбнулась в ответ.
А улыбка, между прочим, совершенно преображала ее, лицо становилось поразительно живым.
Элисса и вообще-то была мила, эдакая хорошенькая блондинка, большеглазая, с приятным голосом, но в такие минуты казалась необыкновенно соблазнительной – с волосами лунного цвета, с чувственным взглядом зелено-голубых глаз, с телом, при виде которого у каждого мужчины невольно возникает мысль – а каково будет, если справиться с миллионом пуговиц?
Хантер резко отвел взгляд.
– Мисси, почему бы тебе не рассказать побольше о моей работе. Тогда я решу – хочу я ее получить или нет.
Он говорил отрывисто, почти грубо, поигрывая уздечкой, пропущенной между пальцами. Он вел себя, как мужчина, который, взявшись за дело, не допустит никакого вмешательства.
«Мисси. Как будто я ребенок», – подумала Элисса.
Это слово и жесты, в которых сквозило пренебрежение, раздражали Элиссу. Сразу вспомнились английские кузины. С каким высокомерием относились они к американской девочке, родившейся от столь неудачного, с их точки зрения, брака, которая, так уж случилось, оказалась их кровной родственницей!
Ее отец был обитателем здешних равнин, а для них это то же самое, что настоящий дикарь.
– Я не маленькая мисс, – сказала Элисса, мигом сбросив с лица улыбку. Хантер пожал плечами.
– Но ты выглядишь довольно юной, – признался он.
– Ты будешь спать в доме, с нами, – резко прервала его Элисса.
Хантер абсолютно равнодушно кивнул.
Элисса подумала – а если бы она предложила ему спать в одной постели? Но поймав его отстраненный взгляд, решила: он бы только еще выше поднял красивую бровь, не дрогнув ни одним мускулом.
«Маленькая мисс».
Эти слова не давали покоя Элиссе. И у нее росло безрассудное желание – завлечь Хантера.
Она кое-чему научилась в Англии и решила слегка отомстить за его высокомерие. Надо же, говорит с ней, как с горничной с нижнего этажа.
– К твоему сведению, Хантер, – отчетливо сказала Элисса, – я такая же маленькая девочка, как ты – маленький мальчик. Мне уже двадцать.
– А выглядишь на пятнадцать.
– Последний нанятый мною старший рабочий был убит в сарае три недели назад, – добавила она тихо. Хантер, казалось, пропустил это сообщение мимо ушей.
– Тогда на помощь кинулся Мак, – сказала Элисса.
– Ну и помог?
– Мы слышали выстрелы. Много. Но Мак не вернулся. Только его лошадь. И на седле была кровь.