Оно предназначено для служения человеку и его действия ограничиваются схемами, встроенными создателем. Если тебе хочется, чтобы я встала с коленей, ты должен приказать мне сделать это или дать моему сознанию возможность управлять сим искусственным телом самостоятельно.
– Как это делается?
– Между лопаток у меня находится выступ. Поверни его трижды вправо – и я смогу действовать по собственной воле.
Найти выступ не представляло труда, ибо это была единственная выпуклость на безукоризненно гладкой спине девушки, но повернуть ее оказалось непросто, ибо он был округлым и скользким. Наконец Гвальхмаю удалось повернуть выступ нужное число раз – и золотая девушка поднялась на ноги.
Теперь из металлического изваяния она превратилась в живого человека. Коренис обратила лицо к Гвальхмаю и улыбнулась. Сейчас она показалась молодому человеку гораздо более красивой, нежели прежняя бездушная статуя. Девушка отошла на несколько шагов и возвратилась на прежнее место. Музыкальный звон нежных колокольчиков сопровождал каждое ее движение, производимое с легкостью, сродни человеческой.
Гвальхмай пришел к выводу, что в Атлантиде некогда жили великие мастера.
Девушка потянула Гвальхмая за руку и усадила рядом с собой на край бассейна. Рука ее казалась живой и теплой, но в мягких пальцах чувствовалась сила, способная стирать камни в пыль. Модуляции, интонации и чувство появились в нежном голосе. Коренис была живой!
– Ах! Когда бы ты видел великую красоту длинных зеленых волн, катящихся в священную гавань Коликиноса, ты бы тоже преклонился – как и все посейдонцы – перед Духом Волны. Именно здесь, как гласит древняя легенда, Ахуни-и явилась смертным, выйдя из кипящей пены, и они, все еще темные духом, пали ниц и поклонились ей. В Коликиносе жила она, пока смертное ее тело не состарилось и в слабости своей не утратило способность отвечать ее желаниям. В Коликиносе же вернулась Ахуни-и в Волну: она уходила все дальше и дальше вместе с отливающим морем, пока, наконец, не схватилась за белую гриву сереброногого коня, который унес ее в коралловый дворец. Там, вечно молодая, живет она и поныне в ожидании часа, когда снова наступит для нее пора пробудить доброе начало в сердцах избранного народа.
Жрец Ахуни-и, многие годы служивший богине, залил следы ее маленьких ног на песке расплавленным золотом и возвел вокруг них дорогу из многоцветного мрамора, которая уходила от прибрежного луга далеко за низкую точку отлива. Это самое красивое место в Коликиносе – вернее, было им, ибо Посейдониса более не существует!
– Не существует? – эхом повторил Гвальхмай. – Но почему?
Глубокая скорбь зазвучала в голове Коренис.
– Проклятье пало с небес на наш древний мир. Мужчины научились ненавидеть войну, стали мягкими, миролюбивыми и служили искусству. Однажды сухой горячий ветер подул на Город Золотых Ворот, и жителей его охватило безумие. Они бесчинствовали на улицах, бросались друг на друга без причин и, подобно диким зверям, разрывали на части как случайных встречных, так и друзей. Они проклинали и убивали встречных в горячечном бреду ненависти и неукротимой ярости. Внезапно ветер стих – и с ним прошло безумие…
Но этот ветер появился вновь на другой стороне земного шара: он спустился на землю прямо с небес, как никогда не дул ни один из известных доселе ветров. Он дохнул на Бассалонию – и народ ее, пораженный безумием, хлынул через границу своей страны. Шандагоа сгорел в одну ночь, и Форфар, и Ниназар, сей могущественный город! От всех них остались лишь пепел, руины да могилы. Жители их пали от мечей, дубинок и безжалостных рук убийц – а ведь никто из вовлеченных в войну людей не питал друг к другу никакой неприязни прежде.