Когда Хальцион был зол, глаза его сверкали красным блеском.
Обалдевший Хэкл видел это впервые, и усмешечка на его лице стала еще более неприятной.
– Стоять смирно, мальчишка! Мне плевать, что у тебя красные глаза демона, – осклабился младший лейтенант Хэкл в лицо Блиссу, который подчинился приказу. – Теперь мне понятно, почему ты такой никудышный офицер. Ты же не человек, парень! Ну да, это все объясняет. А знаешь, какое наказание положено за нанесение удара вышестоящему офицеру?
Блисс пытался успокоиться, но он не привык к несправедливому обращению, а еще не терпел дураков. Однако формулировку о наказании процитировал:
– Пятьдесят плетей, лишение звания и тридцать дней на гауптвахте, сэр.
Остальные семь мальчишек стояли навытяжку подле своих коек. Хэкл требовал от них такого поведения в любой момент, когда ему было угодно устроить проверку или прочитать нотацию о том, как должны вести себя офицеры. Не имело значения, если кто-то только что сменился с восьмичасовой вахты на парусах. Мальчишки должны были стоять смирно, какими бы усталыми они ни были. Блисс глянул на них в поисках поддержки. Кое-кто смотрел на него со страхом – их явно удручила мысль, что он не человек.
– Неверно, господин Блисс. В военное время – а наша страна сейчас находится в состоянии войны – наказанием будет смерть через повешение. Хорошо, я вижу, что среди ваших жалких пожитков нет контрабанды. Приберитесь-ка. У вас скверная привычка сверкать глазами, когда вы злитесь. Красные глаза вас выдают, Блисс. Это дает хорошее преимущество тем, кто имеет с вами дело… Между прочим, вы знаете, что произойдет, если вы примените свою демоническую магию к офицеру своей же армии? К такому, как я, который не владеет магией вообще?
Сверкающие красным глаза Хальциона тотчас потускнели и обрели нормальный вид, а лицо побледнело, когда он понял, что действительно раздумывал, не применить ли магию к Хэклу.
– Казнь через утопление, сэр, – произнес он совсем тихо, поскольку до него наконец дошел весь смысл этих слов.
Таппер заговорил, пытаясь как-то ослабить напряжение в кубрике:
– У Блисса сегодня ночное дежурство, офицер Хэкл. Нам следует быть наверху до того, как пробьют следующие склянки.
Хэкл развернулся и ткнул пальцем в лицо Тапперу.
– Правильно, корабельный маг, вам пора на дежурство! Пять взысканий за то, что заговорили без разрешения. Я научу вас дисциплине! Конечно, вы оба отправитесь на вахту – но только когда я прикажу идти. Хотя ты и прав.
Он снова повернулся к Блиссу и вперился в него сердитым взглядом.
– Мы еще поговорим на эту тему, господин Блисс. Шесть взысканий за беспорядок в личном сундуке и еще четыре за то, что не умеете держать себя как джентльмен и офицер. Эти десять взысканий пойдут капитану в журнал, мальчик мой. За каждые десять взысканий в неделю полагаются добавочные четыре часа дежурства по кораблю. Ты заступаешь на это дежурство сразу после того, как отстоишь свою сегодняшнюю вахту. Выполнять!
И Хэкл вышел из кубрика. Прочие корабельные маги рухнули на койки, чтобы не потерять ни минуты драгоценного сна, а Таппер и Блисс отправились заступать на вахту. Они пробрались по средней орудийной палубе, где было темно, хоть глаз выколи, а со всех сторон раздавалось сонное дыхание сотен моряков, спящих в покачивающихся гамаках. Уже через несколько дней пребывания на корабле Хальцион мог свободно передвигаться по внутренним палубам даже в полной темноте. Он сроднился с кораблем и чувствовал, куда надо идти.