Вечером она может расчувствоваться и послать вам выигрыш в десять миллионов, а ночью переменить свое решение, наградив счастливчика проклятием Сантибарры – крошечной черной меткой, убивающей жертву в течение пары часов.
Глава 6
Возвращение к реальности было просто ужасным. Хотя если быть до конца честным, то я не помнил, когда это самое возвращение проходило гладко и безболезненно. Постоянно возникало такое чувство, будто меня вывернули наизнанку, засунули в центрифугу стиральной машины, включили самый жесткий режим стирки и уехали до конца уик-энда в тихий загородный домик. А когда вернулись, то обнаружили сбой в программе, зацикливший аппарат на режиме отжима. И как следствие – непонятную массу внутри, напоминающую то ли разорванное в клочья белье, то ли останки вывернутого наизнанку несчастного. В общем, жутко неприятное зрелище, явно не для слабонервных.
Ассоциировать себя со столь отталкивающей фантазией было, конечно, не самой обнадеживающей мыслью, но ничего более подходящего на ум не приходило.
Первые несколько секунд после того, как я попытался открыть глаза, вообще не было ничего видно. У меня даже промелькнула дикая мысль – не лишился ли я второго (и последнего) глаза, но, к счастью, все оказалось не настолько ужасно.
Глаз оставался на месте, так же как и мерзкий скорпион, угнездившийся в пустой глазнице. Просто одним из побочных явлений выхода из темпансцесса (будь он проклят!) являлась кратковременная потеря ориентации, слепота, глухота и…
В общем, там было до хрена и больше всяких побочных явлений, и перечислять их нет абсолютно никакого резона. Скажу просто: вернувшись из путешествия в «прекрасный и удивительный» мир Ранвельтильской девственницы, я чувствовал себя невообразимо плохо. А еще я понял: без основательной дозы наркотика, психостимулятора, волшебного суперснадобья или еще чего-нибудь этакого в темпансцесс лучше не соваться.
– Как себя чувствуешь, малыш?
Я не смог сразу идентифицировать голос человека, но после того, как сконцентрировался, собрав воедино разбегающиеся в разные стороны мысли, пришел к выводу, что это не кто иной, как Билли.
– Хреново я себя чувствую, – чуть слышно прошептал я.
– Хреново – это уже кое-что! – Было очевидно, что толстяк обрадовался моему осознанному ответу.
К слову сказать, я тоже обрадовался. После того как сумасшедший волшебник практически останавливает ваше сердце, затягивая в некое подобие виртуальной реальности, по самую завязку набитое жутчайшими кошмарами, а потом вытаскивает оттуда при помощи электрошока, то… То нужно как минимум быть благодарным провидению за то, что ваши мозги не сварились вкрутую, а сами вы не превратились в «овощ» с бессмысленным блуждающим взглядом и навечно застывшей идиотской улыбкой.
– Сейчас мы поставим на ноги нашего героя! – Этот бодрый возглас принадлежал уже Мио Четвертому.
Самому отвратительному психопату, какого только можно представить. Справедливости ради стоит помянуть добрым словом Аспирина, Зоула и Антопца, но все эти зловещие личности остались в далеком прошлом, поэтому их светлые образы успели основательно померкнуть в моей памяти.
Я весь внутренне сжался, приготовившись к очередной порции боли, еще более мощному заряду электрошока или чему-нибудь не менее замечательному, но, к счастью, обошлось.
К моему лицу поднесли пробирку с какой-то жидкостью, я сделал очередной вдох и… И мгновенно пришел в себя, а окружающий мир засиял, словно прекрасно ограненный бриллиант, множеством ярких цветов и оттенков.
– Пертигастонат. Жалкое подобие вельтиновой пыльцы, – небрежно бросил на ходу Мио Четвертый, возвращаясь к своему креслу, – но для любителей вполне сойдет.
«Пертигастонат, – подумал я.