Как бы между прочим, но с некоторым интересом он отметил, что рядом с приехавшим монархом идет леди Фулкари.
Деккерет казался мрачным, решительным и очень обеспокоенным случившимся. Было видно, что он за первые месяцы своего правления уже успел обрести неосязаемую величественность, присущую его рангу. Престимиона это порадовало. Он никогда не сомневался в том, что, выбрав Деккерета своим наследником, поступил правильно, но все равно, то впечатление царственности, которое Деккерет производил со стороны, было дополнительным приятным подтверждением его правоты.
Однако у него не было никакой возможности поговорить с ним ни сразу по приезде, ни во время обеда. Коронали достаточно часто гостили в замке Малдемар, и принцы Малдемарские уже на протяжении нескольких сот лет держали для них особые покои в восточном крыле; пожалуй, это была самая удаленная от покоев Престимиона часть замка. Первая возможность для встречи представилась им за обеденным столом, но обед был мрачной официальной церемонией, во время которой приватные беседы невозможны. Престимион и Деккерет обнялись, как это полагалось каждый раз при встрече делать понтифексу и короналю, а затем заняли места на противоположных концах длинного стола. Фулкари сидела рядом с Деккеретом, Вараиль — рядом с Престимионом, а справа от нее — Фиоринда.
Народу в большом пиршественном зале было на сей раз совсем немного. Кроме двух монархов, их жен и Фиоринды за столом сидели Абригант, его жена Сирофан, двое их сыновей-подростков, а также Септах Мелайн и Гиялорис, прибывшие в Малдемар вместе с понтифексом. Абригант кратко сказал о печальном событии, заставившем всех так неожиданно собраться здесь, и все присутствовавшие подняли бокалы в память Теотаса. Затем подали обед. Блюда были изумительно вкусными, однако все пребывали в подавленном настроении, так что разговоров за столом почти не вели.
Как только обед закончился, Деккерет подошел к Престимиону.
— Нам нужно безотлагательно поговорить, ваше величество.
— Да, несомненно. Я сейчас позову Септаха Мелайна.
— Думаю, что нам сначала следует побеседовать с глазу на глаз, — ответил Деккерет. — Позже вы, если сочтете нужным, сможете обсудить все это с вашим главным спикером. Но Абригант считает, нам с вами лучше будет сначала поговорить вдвоем.
— Абригант знает, что вы собираетесь сообщить мне? — поинтересовался Престимион.
— В самых общих чертах. Но далеко не все.
Престимион выбрал для встречи дегустационный зал замка Малдемар. Он всегда ощущал какое-то необычайное обаяние этого места, хотя многие считали его мрачным. Зал, куда можно было спуститься из подвала, располагался в начале глубокой пещеры, вырубленной в зеленом базальте и тянувшейся на изрядное расстояние в глубь горы в сторону Замка. Здесь всегда было прохладно и неизменно поддерживалась одна и та же температура, а по обе стороны широкого прохода от пола до потолка высились стеллажи, где в темноте хранились покрытые толстым слоем пыли бесчисленные бутылки, ни одну из которых не было бы зазорно собственноручно откупорить королю, а возраст вин уходил в туман времен на сотню, а то и больше лет. Вход в зал преграждала старинная железная дверь. В замке Малдемар просто не было более подходящего места, где они с Деккеретом могли бы побеседовать на любые темы, не опасаясь, что их даже случайно прервут или подслушают.
Он попросил, чтобы для них в зале поставили бутылку коньяка, и с удовольствием увидел, что смотритель погребов Абриганта выбрал пузатую, почти шарообразную флягу ручного дутья, покрытую более чем столетним слоем пыли; на выцветшей этикетке он разобрал дату — напиток был изготовлен в дни лорда Гобриаса, предшественника Пранкипина на троне короналя.