Биканер и Свальбард облачились в парадную форму, включавшую, помимо мундира, уланский шлем с гребнем, нагрудную пластину, перчатки и сабли в ножнах. Кроме того, Свальбард нес обитую кожей шкатулку с дарами для ахима, привезенными из Никеи.
На мне были высокие сапоги и льняная туника с нагрудным гербом Нумантии, сабля и кинжал в ножнах. Вместо шлема, который я бы предпочел, пришлось надеть церемониальную треуголку, также украшенную эмблемой Нумантии.
Во дворце нас встретили двое сопровождающих, и мы направились в присутственный покой ахима Ферганы.
Это было очень странное помещение. Оно начиналось на третьем этаже дворца и занимало все пространство до самой крыши. Потолок был не сплошным, а представлял собой радиальную паутину кованого железа со вставками из разноцветных стекол, так что толпа внизу постоянно освещалась разноцветными оттенками по мере движения солнца по небосклону.
Столь же искусно обработанное кованое железо в изобилии присутствовало в огромном зале. Из него были сделаны скамьи, скульптуры, перегородки и декоративные украшения. Но в то время как нумантийцы оставили бы металл в естественном виде, кейтские мастера разрисовали свою работу, стремясь придать ей подобие природных объектов. Заросли кустарника сбоку от меня выглядели вполне настоящими до тех пор, пока проходя мимо я случайно не задел их, больно ушибив лодыжку.
Каменный пол, выложенный мозаикой, был отполирован до блеска. В дальнем конце зала располагался низкий помост. Высота приступки не позволяла подняться на помост из зала, не уронив свое достоинство, и я не сомневался в том, что это было сделано специально. В центре помоста находился трон ахима Ферганы, на котором могли бы свободно разместиться трое человек. Спинка трона высотой более десяти футов расходилась веером, словно павлиний хвост – но павлин был бы посрамлен роскошью этого трона, изукрашенного всеми драгоценными камнями, какие только существуют на свете.
Стены чертога причудливо изгибались, образуя небольшие коридорчики и закутки, прекрасно подходившие для доверительных бесед с глазу на глаз. Позднее я узнал, что за каждым из таких закутков находилась крошечная тайная комнатка, где сидел один из агентов Иршада, слушавший и запоминавший любые изменнические речи.
Зал был заполнен примерно наполовину. Здесь можно было увидеть людей, одетых в самую разнообразную одежду – от лохмотьев хиллменов до роскошных мантий, усыпанных драгоценностями. Некоторые (как мне сказали, постоянные члены двора) носили конические кожаные шапки, заменявшие здесь шлемы. Я заметил несколько прекрасно одетых женщин, одни из которых были женами или дочерями вельмож, другие – благородными особами, потерявшими отца или мужа и ищущими защитника на определенных условиях.
Казалось, здесь присутствовали представители всех классов кейтского общества. Я обнаружил, что несмотря на деспотическую натуру ахима Ферганы, он держал свой двор открытым для любых просителей и даже для праздных зевак; впрочем, так было заведено у всех ахимов. Такой обычай мог быть соблазнительным для наемных убийц, зато препятствовал возникновению в народе невероятных слухов о жизни правителя.
Я заметил одного человека, стоявшего неподалеку от трона в сопровождении двух слуг, присутствие которого выглядело там очень неуместно. Его наряд можно было бы встретить в каком-нибудь никейском дворце: красная шелковая туника, черные бриджи, заправленные в высокие скаковые сапоги, черный плащ для верховой езды, скрепленный цепочкой на груди, и пурпурная шапочка в тон тунике. Светлая борода мужчины была аккуратно подстрижена. Его вооружение выглядело экзотически: он носил не меч или саблю, а десятидюймовый кинжал в горизонтальных ножнах, расположенных сбоку от пряжки ремня.