— Он вцепился в отчима еще крепче — я боялась, что он сломает Сулису шею. — У нас с тобой все по-настоящему, малютка Бреда, по-хорошему. Я возьму тебя с собой в Наббан — теперь я буду богат, и ты станешь моей женой. Увидишь, что такое настоящий город — не то что эта кишащая нечистью куча камней.
— Ты любишь меня? Правда любишь? — Мне очень хотелось верить ему. — Тогда отпусти моего отчима, Телларин!
— Не могу, — нахмурился он. — Мне поручили убить его еще до встречи с тобой, и я должен это исполнить. Он безумец, Бреда! И после ужасов этой ночи, после того, как он вызвал демона с помощью запретной магии, ты сама должна видеть, что его нельзя оставлять в живых.
— Не убивай его! Умоляю тебя!
Он поднял руку, призывая меня к молчанию.
— Я дал клятву моему господину в Наббане. Я должен сделать это, а потом мы оба будем свободны.
Даже именем нашей любви я не могла его остановить. Ошеломленная, не в силах больше спорить с человеком, который доставил мне столько радости, я обратилась за помощью к колдунье — но Валада уже ушла. Она получила свою свободу и предоставила нам убивать друг друга, сколько будет угодно. Мне показалось, что я уловила какое-то движение во мраке, — но это был только призрак, один из многих, взлетевший вверх по лестнице на своих бесшумных крыльях.
Сулис молчал. Он не боролся с Телларином и ждал удара, как старый бык на бойне. Он сглотнул, и кожа у него на шее так натянулась, что у меня из глаз снова хлынули слезы. Мой любимый приставил нож к горлу моего отчима. Сулис все так же молча смотрел на меня. Если какая-то мысль и была в его глазах, она пряталась так глубоко, что я не могла ее разгадать.
— Скажи еще раз, что любишь меня, — попросила я. Глядя на испуганное и все же торжествующее лицо моего солдата, я не могла не думать о замке, построенном на смерти, в чьих мрачных, загадочных глубинах мы находились сейчас. Мне показалось, что призрачные голоса вернулись, потому что в городе шумело, будто там бил прибой. — Скажи еще раз, Телларин. Прошу тебя.
Мой любимый сказал, не отнимая ножа от горла Сулиса:
— Конечно же, я люблю тебя, Бреда. Мы поженимся, и весь Наббан будет у твоих ног. Тебе никогда больше не будет холодно и одиноко. — Он подался вперед, и красивые, длинные мускулы его спины напряглись под моей рукой. Его заставил замешкаться звон стеклянного шарика, когда тот упал на пол и откатился прочь. — Что… — начал он и выпрямился, схватившись за поясницу, где уколол его коготь. Я, пошатываясь, отступила назад и с плачем упала на пол. Телларин задыхался. Его клинок звякнул о камень.
Я не могла смотреть, но его последний хрип остался со мной навсегда.
***
Теперь я стара и знаю, что умру здесь, в этом замке. Полагаю, меня похоронят на мысу, рядом с матерью и господином Сулисом.
После той долгой ночи в глубинах замка Король-Цапля, как прозвали озерные жители моего отчима, снова стал похож на себя прежнего. Он правил в замке еще много лет, и даже мой драчливый, завистливый народ признал его своим главой, хотя королевский титул умер вместе с Сулисом.
Мой след в мире будет еще слабее.
Я так и не вышла замуж, а мой брат Эльфрик умер, упав с лошади, и не оставил потомства. Поэтому, хотя Озерный Народ продолжает спорить о том, кому достанется штандарт и копье Великого Тана, человек из моего рода больше не станет во главе. И никто, мне думается, не останется жить в замке после моей смерти — нас и без того здесь мало, и последние домочадцы не уходят только из любви ко мне. Когда меня не станет, даже за могилами ухаживать будет некому.
Не могу сказать, почему я избрала своим домом это мрачное место, как не могу сказать и того, почему предпочла жизнь отчима жизни моего красивого и лживого Телларина. Должно быть, потому, что боялась строить на крови самое для меня дорогое.