Хог измерил один, он был в длину почти восемь ладоней! Ушел грендель, закончив работу, куда-то в лес, и Хог еще не совсем с ума сошел, чтобы идти по его следу.
— Что ж, тут все ясно, отправляемся дальше.
Северянин взобрался в седло, и они поскакали в одну из деревень. В деревне их встретили недоверчиво. И если Авенара еще узнали, то на Хога смотрели с испугом и злобой.
Полусотник спрыгнул с лошади у большого добротного дома.
— Где староста? — спросил он у высокого угрюмого парня в меховой куртке, что колол дрова во дворе.
— Дома, где же ему еще быть! — ответил парень, со всего маху опуская колун на полено, деревяшка разлетелась на две равные половинки.
— Присмотри за лошадьми, — попросил Авенар парня.
Тот кивнул, оставляя свое занятие, а полусотник и северянин вошли в дом. Это вызвало большой переполох, челядь старосты заметалась по дому. Спокойным остался только дородный мужчина, что сидел на лавке возле печки. Подождав, пока суматоха уляжется, он обратился к полусотнику:
— Здрав будь, Авенар. С чем пожаловал?
Полусотник и Хог уселись на скамью, напротив старосты.
— И ты здрав будь, Кшор. А привело меня к тебе вот какое дело: этот человек — охотник, он хотел тебя расспросить.
Лицо старосты сильно побледнело и покрылось красными пятнами. Его взгляд заметался и, наконец, застыл на серых глазах северянина. Староста поперхнулся, но сумел выговорить, кое-как справившись с собой:
— Что хотел услышать господин?
Хог на мгновение задумался.
— Князь нанял нас, чтобы сразиться с гренделем. Мне бы хотелось узнать, кто видел чудовище, откуда оно обычно появлялось, на кого нападало?
Сам староста мало что знал, но знал тех, кто мог ответить на вопросы охотника. Хогу и Авенару пришлось немало постранствовать по деревне, выслушивая рассказы испуганных людей.
Грендель обычно появлялся со стороны кладбища, двигаясь бесшумно по скрипучему снегу, ужасный в лунном свете, он обходил деревню стороной и направлялся к крепости или деревенькам, расположенным к западу от нее. Сюда приходили беженцы из других деревень, ведь, кроме нескольких блудных коров, чудовище здесь больше никого не тронуло.
Обойдя всю деревню, утомленные северянин и полусотник направились к дому старосты. Лошади приветствовали их тихим ржанием. Хог похлопал каурого по шее. Уже довольно сильно стемнело, необходимо было возвращаться в замок. Простившись со старостой, они так и сделали. Проводил их тяжелый взгляд в спину угрюмого работника старосты.
Они скакали рядом по широкой тропе, вытоптанной в снегу. Небо на горизонте было затянуто снежными тучами, слегка подсвеченными сиреневым, над головой же сияла россыпь мелких ярких звезд и неторопливо плыл серпик нарождающейся луны. Было светло, то ли оттого, что все вокруг было белым от снега, то ли от звездного света.
— В крепости уже, наверное, волнуются, — сказал Авенар.
Северянин молча пожал плечами — у него не было желания разговаривать. Что-то его беспокоило в той деревне, только он не мог понять что, это было сродни почти неощутимому запаху, запаху зла! «Но, может быть, это ощущение было просто от близости гренделя?» Хог не знал.
Внезапно он заметил, что его каурого что-то тревожит: конь нервно оглядывался по сторонам, прижимал уши... Жеребец полусотника вел себя так же.
— Прибавь! — коротко бросил северянин Авенару, пришпоривая собственного коня. Лошади, всхрапывая, понеслись по тропе.
— Что случилось? — спросил полусотник, удерживая своего жеребца рядом с каурым Хога.
— Грендель где-то неподалеку — лошади волнуются!
Эти слова словно послужили сигналом. Тропа в этом месте ныряла в небольшой овражек, края которого заросли ивовыми кустами. Каурый остановился так резко, что северянин чуть не перелетел через его голову.